Все-таки Мару балует девчонку, думал он, шумно хлебая горячий суп. Если так продолжать, года через три она покажет свой характер. Да можно было жить вообще без детей, — у Мару бесплодие, — но она хотела ребенка. И судьба словно сделала подарок. Будучи в гостях у сестры Мару в Раушене, они нашли девочку, лежавшую без сознания на берегу. Видимо, выбросило морем. Вроде бы там было кораблекрушение или что-то такое. Родители ее так и не отыскались, и Мару решила ее удочерить. Нико согласился — все-таки за это полагались льготы. Но все же, думал он теперь, если иметь детей, то лучше своих. А тут непонятно какая наследственность, вот и ожидай любого сюрприза.
Мару думала иначе. Она понимала: Нико беспокоится, что Кими непохожа на своих сверстниц. Слишком легко ей дается учеба — Кими словно не учится, а вспоминает. И совершенно недевчоночья склонность к технике — втайне от Нико она чинила дворовым приятелям велосипеды. Однажды даже починила мотороллер. При этом у нее не меньшая склонность к танцам и рисованию, вполне женским занятиям. Нико сказал, что между танцами и рисованием ей придется выбирать — оплачивать и то, и другое дорого, — и Кими выбрала художественную школу.
А что Мару беспокоило — подходил возраст, когда девчонки начинают засматриваться на парней, а кумиром Кими так и оставался командор Эрг, персонаж из сериала про гандамов. У нее в комнате все стены завешаны рисунками с этим Эргом — в такой трансформации и в сякой, с мечом и с каким-то еще непонятным оружием. И на шее она носит четырехлучевую звезду на ремешке. Говорит, это Эрг ей подарил, хотя просто где-то нашла. И общается не с девочками своего возраста, а с дворовой малышней. Сочиняет для них истории о космических приключениях, а те слушают разинув рот. Ну, может, она чуть дольше задержалась в детстве — так бывает, с возрастом это пройдет…
— Борткомпьютер, сканирую поверхность планеты! — на бегу докладывал Рикко. — Призраков не обнаружено! Представителей другой разумной жизни тоже!
Дети пробежали по тротуару вдоль домов с черепичными крышами и низкими оградами палисадников. Трава на газонах, присыпанная тонким слоем снега, все еще оставалась зеленой — зимы здесь мягкие… Тротуар пересекала велосипедная дорожка. За ней начинался старый парк, разбитый еще при королях. Летом там работали аттракционы, а зимой он стоял пустой и заброшенный.
На границе парка и жилого района был дом, старый, покосившийся, с заколоченными окнами, выцветшим фахверком и остатками черепицы на крыше. Его хотели то восстановить, то снести, но у городских властей так и не доходили руки ни до того, ни до другого.
