— Я очень огорчен, что с вами такое произошло, но идея была хорошая… Не понимаю только, кто мог узнать, что пакет у нас… А главное, что нем картины…
Бертэн еще долго выражал свое сожаление по поводу случившегося.
Но как вы все-таки нас нашли? — снова спросил Мишель.
О, это было нетрудно, — ответил Бертэн. — Я подумал, что похититель или похитители не могли вас далеко унести. Шум мотора обязательно разбудил бы мадемуазель Анриетту, она в этом уверена. Значит, они пришли пешком и им пришлось нести вас на себе. Я незаметно осмотрел парк, потом пошел в лес, чтобы обыскать хижины лесников, лесорубов… И наткнулся на этот карьер. Сначала я не поверил, что вас могли спрятать здесь, место слишком заметное. Но потом я увидел те таблички, явно свежие, и понял, где вас искать. Заброшенный карьер — о, это подходящее место. Я подошел поближе… и вот я тут.
Бертэн весь светился от радости, от искренней' радости маленького человека, сумевшего сделать хорошее дело. Он был очень доволен собой.
— Я хотел отыскать и тот пакет, чтобы успокоить мадемуазель Анриетту и моего хозяина. Но увы! Этого сделать я не смог.
Мишель и Даниель захохотали. Бертэн удивленно взглянул на них, пытаясь понять, что он сказал такого смешного.
— Не обижайтесь, мсье Бертэн, — сказал Мишель, который остановился первым. — Картины в полной безопасности.
На этот раз удивиться, и очень сильно, пришлось Бертэну.
В безопасности? — поразился он. — Что это значит?
В пакете, который мы отослали мсье Ришару, лежали простые доски, — объяснил Даниель.
Но почему, о Боже? — простонал Бертэн.
И почему вы ничего не сказали мадемуазель Анриетте? Она же места себе не находит из-за этих картин!
— У нас были на то причины, — ответил Мишель.
Не мог же он поделиться со слугой подозрениями, касающимися его хозяина. А подозрения эти еще не развеялись.
— Видите ли, мсье Бертэн, — объяснил Даниэль, — картины у нас дома. Почти дома…
Бертэн покачал головой.
— Извините меня, мои юные друзья, — сказал он, — но я чего-то не понимаю… Хорошо, прежде всего нам следует вернуться домой и успокоить бедную мадемуазель Анриетту.
С трудом двигая затекшими ногами, ребята направились к дому. Было очень жарко, но еще никогда жара не доставляла им подобного наслаждения. Шагая вдоль карьера, они охотно, полной грудью вдыхали лесной воздух. Если бы не нужно было спешить домой, они с удовольствием окунулись бы сейчас в пруд, чтобы смыть с себя последствия этой кошмарной ночи.
