— Единица, помноженная на ноль, равняется нулю.
Мел со скрежетом полз по доске, мальчишкам хотелось показать учителю язык, но тут мел сломался у него и руке.
Один из учеников посмотрел на раскрасневшихся от волнения ребят, которые жестами подбадривали его, поднялся и сказал:
— Равняется единице.
Учитель с минуту молчал, глядя на оробевшего ученика Ему хотелось спрыгнуть со своего возвышения и покусать этих злобных агнцев, но он сдержался. Лишь наклонился к ним и крикнул:
— Единица, помноженная на ноль, равняется нулю!
Его руки доставали до потолка, а тень от них, пролетев по стенам, обрушилась на испуганные головы учеников. Один из мальчишек захныкал.
Раздался звонок. Дети, как всегда, робко стали в ряд и по команде старосты вскинули левую ногу, ожидая от учителя приказа «Шагом марш!». А он неподвижно стоял, сжав кулаки, и впервые в жизни в голове у него бушевал вихрь сомнений.
Граф К. дважды поцеловал жену и уже с порога улыбнулся ей.
Жена лежала на кровати, закинув руки за голову. Ее одолевал сон. За тридцать лет супружеской жизни ей не надоело каждый вечер любоваться просторной спальней цвета слоновой кости, тонкой резной мебелью. Здесь, в этой комнате, родились ее дети.
Бахрома колеблемых легким ветерком тюлевых занавесок касалась кровати. «Точь-в-точь как в тысяча девятьсот двенадцатом…» Воспоминания смежили ей веки, прежде чем окончательно завладеть ею. Она потушила свет и тут же ощутила во рту молочный запах утра. В мозг на миг ворвались лучи солнца. Проплыли еще несколько минут, а сон все не приходил.
Из коридора в спальню проник слабый свет — кто-то вновь зажег его.
Она тотчас узнала мужа, когда легкий шум заставил ее открыть глаза и посмотреть на дверь: граф К. медленно приближался к ней.
— Энрико! — закричала она и судорожно зажгла лампу. Муж стоял в шаге от кровати, сжимая в правой руке нож-закладку.
— Энрико, — повторила женщина, смертельно побледнев.
— Испугалась, — сказал граф, бросив нож на ковер. — Значит, ты можешь меня бояться?
Женщина словно окаменела. Граф К. грустно покачал головой.
— Значит, ты могла выбежать из комнаты, Позвать людей на помощь?
Женщина плакала, содрогаясь всем телом. Она отняла руку, которую Граф — крепко сжимал в своей.
— Я посплю тут, рядом.
Он лег поверх одеяла и сжался в комок. Снова взял руку жены и прижал ее к своему лбу. Проснувшись на рассвете, он почувствовал, что жена все еще лежит с открытыми глазами. Граф К. заговорил тихим, печальным голосом и не прервался, даже когда из сада донеслись крики детей, качавшихся на качелях.
