Однажды, когда отец вечером возвращался из долины, ему показалось, будто младший сын сидит на мосту. Смерть младшего совершенно его убила, это было видно даже по одежде. Мать теперь часами сидела согнувшись у окна, опушенного снежной бахромой, и смотрела вдаль, туда, где за горным перевалом был Черный Камень посреди равнины. Старший сын жил далеко от них. Он приехал в Ман вечером 12 декабря и на похороны не поспел. Всю ночь отец, мать и сын проговорили, а уже на рассвете Антонио вернулся назад из-за неотложной работы.
Двенадцатого декабря Антонио ждал в Ка, когда отойдет автобус на Ман, его родной город. Через потрескавшееся оконное стекло маленького кафе он видел, как пассажиры торопливо садились в автобус, а тот весь подрагивал — мотор уже был заведен.
Любил ли он младшего брата? Пожалуй, нет, за всю его долгую болезнь ни разу о нем не вспомнил. И все-таки, едва получил известие о его смерти, бросил все дела и поехал. Скоро он прибудет в Ман, он заранее видел себя стоящим на холодной дороге у дверей родного дома вместе с другими людьми, одетыми в траур. И он, тоже бледный, замерзший, будет плакать на плече у Би или Ти. Ему заранее было неприятно при мысли, что он сойдет с автобуса и сразу же ощутит запах беды. Все столпятся вокруг новоприбывшего, точно он один испытывает горе. Белые руки отца и матери, протянутые к нему, выставят его напоказ. Антонио уже видел, как он с непокрытой головой идет за похоронными дрогами, которые на самом спуске всегда пронзительно скрипят. А жители городка будут глазеть на него через прорези ставен.
Шофер объявил, что автобус отъезжает. Антонио не поднялся. «Подожду следующего — и тогда приеду уже после похорон». Он увидел, как автобус тронулся с места, окутанный голубым облаком газа, с грохотом вылетавшего из выхлопной трубы. Колеса расплющили тоненькую корочку льда на мощеной мостовой. Немного спустя Антонио встал, вышел из кафе и спросил у одного из прохожих:
— Когда отходит автобус на Ман?
— Только что ушел, — ответил прохожий.
Антонио досадливо махнул рукой. Вернулся в кафе, полное незнакомых людей, и потом время от времени снова с досадой махал рукой.
Мой попутчик вдруг засмеялся и показал мне в окно на хвост ящерицы, прыгавшей по камешкам между рельсами. Поезд уже несколько минут стоял на маленькой станции, было очень жарко, откуда-то доносился рев вола. Я увидел бесхвостую ящерицу, повисшую с высоко поднятой головкой в нескольких метрах от нас на стене.
