Цезарь Кадабра начал свой рассказ:
— Однажды мне в голову пришла удивительная мысль. Свернувшись клубком под одеялом, я думал: «Хочу дождаться сна, схватить его в тот самый миг, в миллионную долю мига, когда полудрема неощутимо и окончательно переходит в сон». Примерно четверть часа спустя всего меня охватило сладкое оцепенение: началось оно в нижних конечностях и, словно неторопливая, теплая река, потекло вверх до самой головы. «Вот он, этот миг», — с трепетом душевным прошептал я. И, словно гонимая назад ветром, река вернулась в свое русло. Чтобы время шло быстрее, я стал считать до пяти тысяч, потом начал читать наизусть стихи, запомнившиеся мне еще с далекого детства. Лучик света возвестил о наступлении зари. Странно, но я не мучился от бессонницы и чувствовал себя хорошо, вполне хорошо. Что же будет дальше? Я терпел, мне лишь очень хотелось спать, что вполне естественно, ведь я крепился из последних сил. В восемь утра в дверь постучал слуга. Я ответил ему громким храпом. В девять я вконец изнемог. И тогда (признаюсь в своей слабости) я отказался от своего намерения и заснул.
Рассказ Кадабры был встречен очень тепло. Воздух содрогался от смеха. Прибежали с десяток херувимов и сразу же присоединились к общему веселью. Херувимы — это души детей, блуждающие в пространстве. Глаза у них черные либо голубые, лицо и шея нежные, розовые, а на грациозных головках — густые, курчавые волосы.
— Мы тоже хотим послушать интересную историю, — прошептали они.
Кадабра немного поломался, потом уступил:
— Пусть будет по-вашему, нежные херувимы. Я расскажу вам сказочку, которую очень любил мой сыночек.
Херувимы обступили рассказчика, который в лучах солнца, скользивших по его голове, вид имел совершенно небесный.
— Жил-был когда-то больной мальчик — сирота, без отца и без матери. Жил он со злыми родичами, а злыми они были из-за множества долгов. Кредиторы стучались к ним в дверь непрерывно, с утра до вечера. Однажды к ним пришел господин Филе — требовать квартирную плату. «Приходите завтра», — сказали ему родственники мальчика. Наступило «завтра», и они со страхом ждали появления господина Филса, ведь они не смогли достать ни гроша. И что же придумали, чтобы выиграть время? Уложили малыша в кровать и сказали, грозно сверкая глазами: «Вот пошевелись только!» Сложили ему руки на груди, закрыли и занавесили окно, по обоим краям постели поставили по горящей свече. Мальчик испугался и продолжал плакать. Ему заткнули рот рукой и даже ударили несколько раз кулаком. Господину Филсу его показали через полуоткрытую дверь. «Сейчас не время, господин Филе, не так ли?» Домовладелец ушел. Спустившись с лестницы, он услышал доносившийся сверху громкий смех. Он их знал, этих Грантов, все сразу понял и вернулся, багровый от ярости. Увидев его, все онемели.
