После трех лет сплошных разочарований Кайфа вернулся в город, к людям. По рекомендации бургомистра его приняли на работу в один из банков. Это доказательство большого к нему доверия его и доконало. Он умер от разрыва сердца в тот самый день, когда ему поручили доставить миллион в соседний городок.
— А Бартон, Бартон? — спросил я, сгорая от любопытства.
— Бартон? Он был самый старый из всех кассиров Нью-Йорка. В его времена не меньше двух кассиров в день убегали, прихватив всю кассу. Бартон, неумолимо старевший в маленьком банке на окраине, спрашивал себя: «Куда они деваются?» Однажды во время вечерней прогулки он дошел до железнодорожной станции. Из города уезжала тьма людей, и среди них наверняка был хоть один из его коллег. Он вернулся домой и по дороге все думал, что, может, и есть в мире всякие чудеса, о которых пишут в газетах. На другой день он дрожащей рукой вывел на листке бумаги: «Господин директор, я тоже исчезаю. С уважением Бартон…» Директор тут же пересчитал все деньги и убедился, что не пропало ни единого гроша.
Ропс был главой многочисленного семейства. По воскресеньям Ропсы не шли в кино, а собирались в гостиной, садились в ряд под старинными часами и от души развлекались, глядя, как бежит время.
А вот Тик беспрестанно спрашивал себя: есть ли у камней душа? Он любил вещи, как живых людей. Особую любовь он питал к Джованне, зубной щетке своей жены. Тику больно было видеть, как она с каждым днем все редеет и тает. И вот однажды утром — он был один дома и решился — взял Джованну, распахнул окно и сказал: «Беги». Джованна взлетела и опустилась неподалеку на куст.
Лишь только мы дошли до широкой площади, моим глазам предстало удивительное зрелище. На высоте примерно трех метров на белом облачке преспокойно восседал человек в пурпурной мантии. Толпа, вздымая к небу руки, кричала: «Да здравствует Цезарь, да здравствует Цезарь…»
— Это какой Цезарь — Юлий? — спросил я у ангела.
— Нет, Кадабра.
Черт возьми, это был он! В этом живописном персонаже я узнал больного каталепсией, которого встретил в круге для чревоугодников. О, эти ангелы, сколь ангельски они милосердны! Внезапно от порыва ветра облако раскололось, и Кадабра упал на землю. Ангелы тут же подбежали ему помочь.
— Ничего-ничего, я не ушибся, — сказал Кадабра. — Лучше послушайте одну историйку.
Один из ангелов нажал кнопку, и мгновенно, словно метеорит в пространстве, прилетел стол, на который и взобрался наш герой в пурпурной мантии. В толпе призраков многие зааплодировали. Три ангела, пролетавшие в этот момент мимо, решили, что аплодисменты предназначены им. Они замерли, потом исполнили несколько фигур высшего пилотажа и понеслись дальше к Эмпирею.
