— Нет, я, — вмешался другой.
Минуту спустя весь двор огласился воплями: «Это я, это я, это я».
Дьявол, раздавая удары бичом направо и налево, быстро восстановил спокойствие.
— Как приятно, — шептали призраки-лжецы.
Я спросил у одного из них:
— Сколько будет два плюс два?
— Тридцать семь, — ответил тот.
Я надавал бы ему пощечин, если б мой проводник не бросил на меня суровый взгляд, напоминая о своем предостережении.
— Простите, — обратился мой спутник к тому же призраку, — чтобы попасть к чревоугодникам, надо свернуть направо или налево?
— Налево, — любезно ответил призрак.
Мы оба свернули направо.
Чревоугодников держали взаперти в просторных комнатах, облицованных бледно-розовой эмалью. Посреди каждой комнаты в величественном беспорядке громоздились печенье, пудинги, мороженое. По трубам из хрусталя, изящно обрамлявшим горы яств, ручейками с тихим журчанием, словно вода в луговой траве, текли виноградные вина и наливки. Над яствами облаком плыл белый дымок, и альпийский ветер, пахнущий соломой, шевелил листву свисавшего с потолка дерева, которое было усыпано разноцветными персиками.
Бедняги, обреченные на муки, столпились вокруг чудесных кушаний и таращили на них широко раскрытые глаза. А тем временем черти жадно, с радостным мычанием набивали себе утробы. Один из них, хлопнув себя по животу, воскликнул:
— Вот он — настоящий рай!
Кто-то из призраков предложил одному черту:
— Хотите пари на оплеуху, что я за пять минут съем сто слоеных пирожных?
— Шиш тебе, — ответил тот.
Я на цыпочках удалился. В сердце у меня была тоска, а рот наполнился слюной.
Мы торопливо прошли через множество большущих комнат, но ничего нового не увидели. И вот в последней комнате мы оба остановились с отвисшими от изумления челюстями — тут шел пир горой. И усопшие, и стражники беседовали самым милым образом. Внезапно один из чертей влез на горку бисквитов и закричал:
— Требуем еще одну историю!
Шум мгновенно утих, и все легли на землю. Стоять остался лишь странный тип, который с улыбкой произнес:
— Я расскажу вам об очень важных открытиях в жизни планет. — Затем он с необычайной быстротой проглотил дюжину устриц. Все слушатели заулыбались, кто слегка, а кто и во весь рот, кто-то даже тихо хихикнул.
Мой спутник собрал все интересующие нас сведения.
Он появился месяц назад. Зовут его Цезарь Кадабра. С того дня, как он прибыл, все наши привычки изменились. Его любопытные истории приводят чертей в восторг. А Кадабра тем временем начал рассказывать:
