— Как дела? — спросила я, обнимая ее.
Она была очень хрупкой, почти невесомой. Я разжала объятья и отступила, разглядывая ее.
Серовато-синие глаза остались такими же яркими, как и прежде, но в целом лицо сильно изменилось. Она совсем сморщилась и стала напоминать фламинго. Только у этих птиц розовые перья, а ее волосы стали белоснежными.
— Как хорошо, что ты приехала, — сказала бабушка, прижав руку к сердцу. — Только слишком неожиданно.
Она направлялась к кухонному столу. Ее шаги были мелкими и медленными. Должно быть разыгрался артрит.
Пахло жареной курицей. На плите дымилась огромная кастрюля с супом. И я вспомнила, что не обедала.
Бабушка пристально посмотрела на меня и почесала у затылка.
— Так, сколько же мы не виделись? Года два? Да, наверное.
— Наверное, бабуля, — откликнулась я неуверенно и огляделась по сторонам. — А Николь не приходила?
— Что? — бабушка прищурилась.
— Николь не приходила? — повторила я. — Она сказала мне, что собирается заглянуть к тебе. И я подумала…
Бабушка прикусила губу и поглядела на меня задумчиво.
Может быть Люси предупредила ее?
— Присядь-ка, — сказала она, пододвигая стул. — Ты давно уехала из Шейдисайда? Наверное, с утра?
— В два часа, — ответила я.
Бабушка поглядела на настенные часы.
— А сейчас полшестого. Ты, наверное, проголодалась.
— Ага, — ответила я.
— Присядь-ка, — сказала она снова. — У меня как раз супчик готов. Я редко варю, поскольку для себя, но сегодня…
«Ты приготовила большую кастрюлю потому, что приехала Люси», — поняла я.
Пожалуйста, садись, — сказала бабушка.
Я приблизилась к столу и опустилась на деревянный стул с высокой спинкой. Обернувшись, я увидела, что бабушка поспешила в комнату.
Бабуль, так ты не ответила мне! — крикнула я. — Николь не заходила?
Подожди минутку, — ответила она. — Сейчас поговорим как следует.
Что-то в ее тоне показалось мне подозрительным. Из глубины души начал подниматься страх.
Я осторожно встала со стула и двинулась за ней, прижимаясь к стене.
И вскоре услышала, как бабушка разговаривает по телефону.
Она звонила в полицию.
Я вернулась на кухню. Мне захотелось бежать, но я остановила себя.
Я зашла слишком далеко. К тому же нельзя бегать всю жизнь.
Нужно остаться. Вернуть свое тело. Вернуть свою жизнь!
Я ворвалась в горницу, как только бабушка положила трубку. У меня невольно сжались кулаки.
Почему? — выкрикнула я.
Она посмотрела на меня, но промолчала. В ее глазах появился страх.
Почему? — повторила я, дрожа всем телом от ярости.
