Ее слова вызвали у сестры улыбку.
— Я о нем и не думаю, — сказала она. — Я совсем о нем не думаю.
Оркестранты закончили настраивать инструменты, и наступила тишина. Газовые рожки погасли.
Семейная ложа Пирсов находилась вблизи от сцены, прямо над оркестровой ямой. Это было наилучшее место для того, чтобы на других посмотреть и себя показать. А именно за этим Анжелика и посещала оперу.
— Скоро начнется, — Джеймс улыбнулся ей. — И вам с сестрой придется на время прекратить свои наблюдения.
— О Боже милостивый! Посмотри, кто там! — воскликнула Лиза. Она протянула сестре бинокль, указывая рукою вниз.
— И кто же? — спросила Анжелика, поднося бинокль к глазам. — Ой!
Она негромко вскрикнула от удивления, увидев в гаснущем свете Саймона Фиара. Юноша сидел в партере и глядел прямо ей в лицо!
Заметив, что Анжелика смотрит на него в бинокль, парень широко улыбнулся и помахал рукой.
Барышня отстранила бинокль, села на место и прошептала:
— Какая дерзость!
Лиза покачала головой.
— Опера открыта для всех, — сказала она с досадой.
— Кто там такой? — спросил у Лизы Джеймс. — Нашла себе еще одного парня из Билокси?
— Просто один знакомый, — ответила за нее Анжелика.
Что-то в интонации девушки заинтересовало кавалера.
— Знакомый? Юноша? — Он посмотрел вниз, держась за перила.
— Джеймс, пожалуйста, — прошептала Анжелика, — опера уже начинается.
Она потянула парня назад. Но к ее удивлению, Джеймс поднялся на ноги и навалился на перила.
— Джеймс, ради Бога! — прошептала барышня.
Тот обернулся к ней. Его серебристо-серые глаза расширились от ужаса. Руки оторвались от перил. Он снова повернулся лицом к партеру и начал взбираться на ограждение.
— Джеймс, перестань! — взвизгнула Лиза. — Джеймс, слезь оттуда!
Несколько мгновений парень балансировал на балконном ограждении, распахнув рот в беззвучном вопле. Он беспомощно замахал руками, а ноги затряслись.
— Джеймс, ты же упадешь! — воскликнула Анжелика.
Она попробовала обхватить его обеими руками.
Слишком поздно.
Парень сорвался с перил без единого звука.
— Джеймс! Джеймс! — кричала Анжелика, все еще протягивая руки в пустоту.
Она повторяла и повторяла его имя, не веря своим глазам. Не веря происшедшему. Не веря, что его место пустует.
А затем множество криков смешалось в один сплошной высокий вопль ужаса, заполнивши темнеющий зал.
