— Очень мелодраматично.
Это прозвучало так, будто он разговаривал с неразумным ребенком, и Джудит в гневе закричала:
— Такой уж сегодня день! Когда ты заявил Эрбану, что если он попытается скрыться, то ему не просто переломают ноги, что ты имел в виду? Что его уложат в деревянный ящик?
— Убьют, ты хочешь сказать?
Теперь он откровенно смеялся над ней, но Джудит не могла остановиться:
— И ты способен на убийство?
— Большинство людей на это способны.
— Но не я!
— Будем надеяться, что тебе никогда не придется это узнать, — все так же спокойно сказал Роберт.
И видимо, именно спокойствие Роберта заставило Джудит вдуматься в собственные слова. Боже, какие глупости я говорю, пронеслось у нее в голове, и, желая побыстрее сменить тему, она пошутила:
— И что же дальше, мой господин и повелитель? Будут ли еще какие-нибудь указания, регулирующие мое поведение?
— Только одно: не заигрывать с Ллойдом. Как и большинству мужчин, ему лестно, когда с ним флиртует хорошенькая женщина.
Джудит не сразу пришла в себя.
— Я с ним флиртовала? — в изумлении спросила она.
— А что же ты делала?
— Я… я задавала ему вопросы, потому что мне было интересно. Ты что же думаешь, я собиралась заморочить голову этому несчастному коротышке?
— Неужели тебе не понятно, как ты действуешь на мужчин? Что ж, отныне всякий, кто попытается спровоцировать тебя на адюльтер, будет еще большим дураком, чем ты.
Джудит саркастически рассмеялась.
— Разумеется! Никому не дозволено покушаться на собственность мистера Хилла.
— Не более одного раза, — холодно бросил Роберт и вышел в гардеробную, закрыв за собой дверь.
Вот так. Он открыто признал, что я стала его собственностью. И отныне вся моя жизнь будет определяться его волей. Но, если придется бороться за каждый гран независимости, что за жизнь мне уготована? Я еще в самом начале пути, а уже заработала столько синяков и ссадин.
На столике у окна зазвонил телефон. Джудит подняла трубку.
— Алло?
— Миссис Хилл? Миссис Роберт Хилл?
— Э-э-э… да. — Джудит впервые отзывалась по телефону на это имя.
Голос был женский, низкий и хрипловатый.
— Радуйся светлым денькам, дорогуша. Скоро наступит долгая трудная зима.
Слушая короткие гудки, Джудит, помедлив немного, сказала в пустую трубку:
— Кто бы ты ни была, дорогуша, ты высказала то, о чем я и сама думаю.
И на темном стекле окна Джудит увидела первые крупные снежинки.
