— Я хочу знать, не считаете ли вы себя с кем-нибудь связанной, — спокойно пояснил Хилл. — Не пылает ли в вас яркий огонь безответной страсти.
Джудит усмехнулась. Кому, как не ей, знать: любовь — это ловушка. И она сказала:
— Даже если бы я не имела перед глазами печальный пример сестры и матери, разве я похожа на особу, которая может без памяти влюбиться?
— Пожалуй, нет. Во всяком случае — не с таким подбородком. — Хилл улыбнулся, и Джудит показалось, что его пальцы скользнули по контурам ее лица. — Хороший овал, чудесная кожа, но этот упрямый подбородок… Нет, на сентиментальную дамочку вы не похожи.
Мы играем в какую-то сумасшедшую игру, подумала Джудит и бросилась в атаку:
— А как насчет вас? Вы когда-нибудь влюблялись без памяти?
— Без памяти — никогда. Мы ведь только что пришли к заключению: любовь скорее зло, чем добро.
Тем не менее Джудит не понимала, почему этот богатый, невероятной привлекательности мужчина выбрал именно ее.
— Наверное, я не просто пьяна, я пьяна вдрызг, потому что, на мой взгляд, ваши доводы лишены всякого смысла. Да, я стараюсь честно выполнять то, что считаю своим долгом. Я вам нравлюсь — пусть. Я никогда не перепутаю секс с любовью — и это верно. А все-таки недостаточно, чтобы жениться на мне.
Хилл взял Джудит за руку. Его прикосновение пронзило ее, будто электрическим током, разбудив в ней бурю противоречивых ощущений — вожделение, тревогу, страх… Ничего похожего на то слабое влечение, которое она время от времени испытывала к другим мужчинам.
— Вполне достаточно, — возразил Хилл. Джудит была сейчас не в том состоянии, чтобы спорить, и только спросила:
— Вы дадите мне время подумать?
— У вас-то время есть, чего не скажешь о муже вашей сестры.
Предложение Роберта Хилла, если он говорит всерьез, могло бы стать для всех спасением. Но сейчас нужно проститься с ним и хорошенько подумать, потому что все это кажется какой-то нелепой шуткой. Не более того.
— Извините, но я хотела бы поехать домой, — сказала Джудит.
— Я вас отвезу, — предложил Хилл, не делая попытки ее удержать.
— Спасибо.
У дома Джудит Хилл, открыв дверцу машины, помог спутнице выйти. Джудит еще раз поблагодарила его.
— Подойдите к окну и дайте знать, что все в порядке, — попросил он. — Завтра, около полудня, я к вам заеду. Вы должны дать мне ответ.
Поднимаясь по лестнице, Джудит твердо решила ни матери, ни Луиз ничего не говорить. Они едва ли ей поверят — она и сама-то этому не верит, — но будут охать и ахать и часами обсуждать одно и то же. Прежде самой нужно разобраться в ситуации.
