Самым поразительным в жизни студентов Дивояра было то, что между старшим и младшим курсом отсутствовала всяческая вражда, не было никаких конфликтов, не проявлялась ни в малейшей мере агрессия, заносчивость, соперничество. А это было именно то, чего опасался Лён, да и Паф тоже. Лён слишком хорошо помнил свою школу, где "салагам" постоянно впаривали в голову, чтобы помнили своё место. Он прекрасно знал, какие отношения царят в армии — пресловутая дедовщина. Он полагал, что в любом месте, где рядом сосуществуют старшие и младшие, всегда должна быть дедовщина. Здесь было не так.
В лесной школе Фифендры он имел возможность наблюдать такие конфликты — там люди были, как люди. Это тогда ему казалось, что Фифендра сквозь пальцы смотрит на драки. Только позже он понял, что это совсем не так: она наблюдала, позволяя конфликту созреть. Если примирения не происходило, она сама вмешивалась, как в случае, когда Лён и Паф сцепились с Долбером. Методы разборок у неё были свои, порой жестокие — так она заколдовала всех троих и отправила в Дёркино болото добывать перстень с трилистником. Как позже узнал Лён, ничем особенно этот перстенёк примечателен не был, а являлся лишь поводом — Брунгильда сама же его в болото и закинула.
Вернулись тогда из этого уморительного похода все трое товарищами, и более уже не пересекались. Потом он уже вспомнил, что и с другими учениками ведьма прибегала к тому же методу, только делала это в соответствии с характерами испытуемых. После такого однажды пара учеников скоро покинула школу. Кажется, их пристроили у кого-то из волшебников в качестве прислуги, к простой работе, на которой не научишься магии, а только будешь тупо тереть, перемешивать, варить, выпаривать, возгонять вещества, чистить посуду, собирать и сушить травы, подметать полы. Это было как раз то, о чём говорилось между ребятами вначале: повезёт, попадёшь к хорошему волшебнику, будешь учиться магии. Не повезёт — будешь просто прислугой. Да, так они думали тогда и боялись, не зная, что следует предпринять, чтобы не попасть к плохому волшебнику. Теперь же стало ясно: на самом деле Брунгильда этих двоих просто исключила, выставила вон. Он поначалу думал, что эти ребята оказались не способны к магии, но это явно было не так — у одного способности были очевидны.
* * *
Среда была днём Магируса Гонды. Рано утром, едва только длинные лучи солнца коснулись улиц Дивояра, и высекли из мостовых яркие искры, в комнатах Лёна и Пафа мелодично заиграли тонкие колокольчики — это была побудка. Им давалось достаточно времени, чтобы умыться, собраться и встретиться у фонтана. Оба друга наскоро приняли душ, выбрали одежду на выход, причесались.
