— Это опять ты, Вовка? Нет денег, нет, милый. Не привезли еще, завтра приходи, хорошо?
И добавила, даже не понижая голоса, уверенная, что я все равно ни фига не пойму:
— О, господи, вот дурачок-то, материно наказание. Что ни скажешь — всему верит…
Я уже было повернулся, чтобы уйти и не слушать ее сочувственного нытья, но в этот момент кто-то положил мне руку на левое плечо, другой рукой прихватив мою правую кисть с пистолетом. Перешибая запах селедочного рассола и скисшего молока, на меня пахнуло дорогим одеколоном и ароматом хорошего табака. Голос, густой и не допускающий возражений, прогудел над самым моим ухом.
— Подожди, сынок, не торопись уходить. Дай-ка мне твою игрушку. Вот так… И не делай резких движений, хорошо? У меня на резкие движения реакция однозначная: сразу бью, и не всегда бывает удачно, иногда кости ломаю.
Отобрав у меня "Терминатор" и заломив мне руку за спину, он провел меня в кабинет директора и посадил на один из четырех стульев у стены. Сам он сел за стол напротив директора, молодящейся блондинки лет сорока пяти. По тому, что он с ней не поздоровался, я сделал вывод, что они уже виделись сегодня.
Здесь я его рассмотрел получше. Невысокий, плотный, с темно-русыми чуть вьющимися волосами, седыми на висках, и глазами цвета осеннего неба под широкими бровями. Он положил на стол мою игрушку, навалился грудью на ребро крышки стола и в упор посмотрел на директрису.
— Этот парень у вас в магазине хулиганит?
Та закивала головой.
— Этот, этот. Он самый. Да только безобидный он, товарищ старший лейтенант, я же говорила вам. Мы уже привыкли к нему. Да что мы? Он по всему микрорайону известен. Дурачок он…
Старлей не очень вежливо перебил ее.
— Дурачок не дурачок, а проверить сигнал мы обязаны. Из сбербанка жалоба на него поступила. Он там кассира до смерти напугал своей игрушкой.
Я припомнил, действительно был такой случай неделю назад. Там какая-то новенькая мокрохвостка и правда перепугалась, увидев меня у барьера с пушкой. А я тогда сбежал по быстрому. Но почему менты всполошились? Ведь я же заходил после того в сберкассу, и на меня никто внимания не обращал, даже эта телка голубоглазая.
Блондинка неуверенно пожала плечами.
— Ну… Не знаю, вам, конечно, виднее.
А я сидел на жестком стуле, ни жив, ни мертв от страха и даже забыл рожи строить. Мент повернулся ко мне.
— Ты где живешь, умник?
Опомнившись, я скорчил дебильную рожу и оскалил зубы.
— У мамки.
Старлей нахмурился.
