— Это ужасно, Андрей…
— Только не говори мне о войне… О том, что на ней гибнут, и что гибнут самые лучшие…
— Зачем, ты и сам все это знаешь. Не первый год воюешь… Но, при чем здесь штрафбат?
— Я пленного застрелил, Коля, — помутнел взглядом Малышев. — Понимаешь, держу в руках ее тело… Еще мягкое, теплое, поднимаю глаза и вижу перед собой фрица… Немецкого офицера. Вот тут мне башню и снесло. Выхватил пистолет и всадил в него всю обойму. А потом еще и конвоиров помял чуток, когда те меня вязать кинулись…
— Что ж Веселовский не вступился? Ведь о тебе и Маше даже командиру фронта было известно. На свадебку не приходил, но поздравление адъютантом передавал.
— Если б генерал не заступился, меня б уже давно шлепнули… Немец какой-то слишком уж важный был. Его в Москву отправлять хотели. Мне особый отдел такую статью шил, что лучше самому застрелиться… — вздохнул Малышев.
— Да, брат… Твоего горя и врагу не пожелаешь. Я даже не знаю, что тебе и сказать.
— А ничего и не говори, Коля. Маши не вернуть, а я уж как-нибудь вывернусь, если пуля не приголубит.
— Ну, тут-то я тебя не брошу. Раз судьба так повернула, не использовать ее злой подарок я не имею права. На кону, Андрей, жизни многих тысяч людей. А то — и больше. Пойдешь со мной?
— Хоть в ад…
— Остановимся, пока, на вражеском тылу…
Корнеев повернулся лицом к курившим штрафникам. Хохлов, заметив это движение, скомандовал:
— Группа, смирно! Гражданин майор…
— Отставить. Товарищи бойцы, прежде чем начать разговор о предстоящем задании, я хочу убедиться в вашей хорошей физической подготовке. Доходяги мне не нужны. Отжимайтесь, кто сколько хочет, но не менее двадцати раз. Всем понятно? Упор лежа принять! К тебе, Андрей это не относится, — остановил Корнеев бывшего заместителя.
— Это почему еще?! — дернул щекой тот. — Никогда в любимчиках не ходил…
— Отставить пререкаться! При чем здесь это. Я просто хорошо тебя знаю, Леший… — назвал он боевого товарища привычным позывным. — Ты же хочешь отомстить за Машу? А я дам тебе эту возможность, даже ценой твоей жизни… Можешь не сомневаться. Обещаю!
— Спасибо, командир. Я больше не сорвусь, не подведу, веришь?
— Не верил бы, так и разговор бы не затевал.
Корнеев повернулся к штрафникам. Все, кроме Хохлова продолжали ритмично отжиматься. Бывшие офицеры и в самом деле находились в отличной физической форме. А так как сержант успел им шепнуть парочку слов о чрезвычайной важности задания и сопутствующие этому возможности, штрафники старались показать будущему командиру все, на что способны.
