В то же время Гегель решительно подчеркивает, что «самопознание» «субстанции» может осуществляться только в индивидуальном сознании. Поэтому процесс превращения «субстанции» в «субъект» не может не быть двусторонним процессом. Если со стороны «субстанции» он выступает как процесс ее «самосознания», то для индивидуума (а индивидуум и есть это «самосознание») он представляет собою процесс «усвоения» «субстанции», т. е. совокупной исторически унаследованной духовной культуры.
Рассмотренный с точки зрения индивидуума, весь этот процесс, изложенный в «Феноменологии духа», выступает как «пропедевтический» процесс развития индивидуума от точки зрения «обыденного сознания» до науки. Согласно Гегелю, совокупная культура человечества («духовная субстанция») составляет «сущность» каждого индивида. Однако, не будучи осознанной им (пока он не достиг еще философской точки зрения) в качестве его собственной природы, его собственной «сущности», эта культура является ему «внешне», как нечто чуждое, отличное от него, «неорганическое» Она выступает по отношению к нему как совокупность «общепринятых» представлений, с которыми он вынужден сообразовать свою деятельность.
Эти представления индивидуум, как и вся его эпоха, наследует от прошлого. Они наличествуют в его голове как нечто совершенно естественное, само собой разумеющееся, «известное», к чему он, как правило, не возвращается, а просто кладет в основание дальнейших рассуждений. Дело в том, что споры по поводу общепринятых представлений отгремели столетиями назад, «мировой дух» с ними «справился» и, следовательно, не питает к ним интереса[12]. Но если с таким грузом «естественных представлений» человек попытается осуществить восхождение к точке зрения науки, то он, разумеется, окажется неспособным осуществить это предприятие [13]. Подобный вояж нельзя предпринимать в «домашнем халате» привычных представлений.
Задача состоит, следовательно, в том, чтобы заставить индивидуума усомниться в «незыблемости» этих «установившихся» представлений, заразить его скептицизмом по отношению к ним. Необходимо на его глазах осуществить «анализирование», «разложение» представлений, которыми обременено «естественное сознание» людей, и — более того — вовлечь его самого в процесс этого «разложения». Однако, как только осуществлены этот процесс и сведение представления «к мыслям, которые сами суть известные, устойчивые и неподвижные определения» [14]
