Мои часы показали 18.05. Шайтан! У меня же сейчас свидание с Аллой Разумовской. Я зашёл в тот самый двор, где вчера наткнулся на неё. На дворе валялось много газет террористической организации «Сыны Прометея». Алла стояла у дома и смотрела на часы. Услышав мои шаги, она повернула голову в мою сторону и сказала:
— А, Пётр! Я ждала тебя. Но я думала, что только девушки умеют опаздывать.
— В последнее время, Алла, наслаждаясь своими мыслями о нашем будущем Рае на Земле, я стал отвлекаться от будничной действительности. Неделю назад я опоздал на работу.
— Как я понимаю, начальник устроил тебе выговор.
— Выговор устроил, но всё обошлось мирно. Кстати, как тебе наши видеокамеры на улице? Ни один преступник, уличный хулиган или богохульник не ускользнёт от всевидящего ока Патрульной Службы.
— Великолепно. Особенно меня впечатляет плакат, изображающий огромный глаз. Кажется, где бы ты ни находился, глаз всегда смотрит на тебя.
— «Аллах тебя видит»? Это — моя работа, — с гордостью ответил я.
— Пойдём сейчас ко мне, — сказала Алла. По её глазам я понял, что она хотела поведать мне какой-то секрет; она хотела остаться со мной наедине, вне зоны видимости наших камер. Она зашла в дом. Я пошёл за ней.
Обстановка внутри квартиры была какой-то старомодной: в коридоре стояло фортепиано, над ним висел портрет женщины лет тридцати, сделанный где-то в начале XXI века. Внизу портрета располагалась надпись «Надежда Михайловна Разумовская, 1990–2065» (Алла потом мне объяснила, что это — её прапрабабушка). И ещё меня поразило наличие книг, даже изобилие книг. Вообще, я не удивился бы, увидев в этой квартирке даже камин. Алла жила с матерью. Обилие книг было особенно удивительным, потому что семья состояла из двух женщин. Но мать Аллы, как мне известно, была пуританских нравов.
— Откуда у вас это множество книг? — спросил я у матери Аллы.
— Остались от моего покойного мужа.
— Когда агенты Патрульной Службы производили у вас различные обыски, что они говорили про книги? Ведь женщины в ИСК не должны быть грамотными.
— Ничего, — ответила её мать, — мы говорили, что это книги моего покойного мужа, мы оставили их на память.
— Алла, ты не боишься, что я на вас с матерью донесу. Я же — капитан Патрульной Службы.
— Я уверена, что ты не донесёшь. Я чувствую это.
В моём мозгу действительно появилась мысль, запретившая мне доносить на Аллу и её мать. Не знаю, чем это объясняется, но со вчерашнего дня мой разум перестал работать по законам логики.
