И вот тогда-то с ужасающей простотой все стало ясно:
— Не мог. Никак не мог.
— Да-а, проморгали. Такое чепэ чуть было нам не подкинули. И вы проморгали, и… — Начальник спохватился, больше никого не назвал. — И в какое время вы это сделали? Сейчас, когда так нужна бдительность. Кричим «победа», а что война еще не закончена, забыли. Что фашистская резидентура осталась, не помним. Неужели процессы, которые мы вели перед войной, нас ничему не научили? Идиотская болезнь — беспечность. — Начальник снова начал говорить легко, скороговоркой, и от этого стало совсем страшно. — А как мы работаем? Как ведем себя? Вы сколько раз квартиру себе меняли? Два раза. У чекиста должны быть чистые руки. Никаких поблажек себе… Почему я должен объяснять вам азбучные вещи? Ну да хватит: то, что произошло в бригаде, это не случайно. Понимаете? И я жду от вас…
— Фамилии, — выдохнул Цыгун и тут же, торопясь, начал называть.
— Не суетитесь. Давайте по порядку, с самого верха. И садитесь, не стойте, в ногах правды нет… Так, от комбрига до командира звена мы с вами прошли. Проверить надо каждого. Но это все — командиры, а чтобы катер сам в море повернул да пошел, как по заказу, куда надо, следует предварительно в нем покопаться, залезть в мотор… Не знаю куда еще. Ни комбриг, ни командир звена этого делать не будут.
— Кулагин. Старший инженер-лейтенант Кулагин. — Все стало на свои места. И как он сам раньше не догадался! Ах ты!
— Давно бы так — Начальник раскрыл зеленую папку. — «Во время оккупации Украины… Вы слушаете?… Мать Кулагина эвакуировалась из Харькова на Урал. По показанию соседей, зимой 1942 года приходил немецкий офицер, молодой, лет тридцати, звание не установлено. Спрашивал Кулагину, назвался родственником, оставил рижский адрес, если она вернется. Соседи побоялись и адрес выбросили…» Вот такая, товарищ Цыгун, информация.
…Когда пришел в себя, снова вернулась способность слушать и понимать, начальник уже говорил, опять быстро, любуясь, как ловко у него укладываются мысли.
— …Я не хочу сказать, что ваш Кулагин изначально был врагом. Может, все произошло случайно, его завербовали, заставили сойти с дороги. Он, может быть, и не заслуживал такой судьбы, был, как все мы, простым человеком — и вдруг родственники… О, родственники — великая сила, их ведь нельзя менять. Не мы их выбираем, а они нас. Вот почему всегда начинайте с них. В старых личных делах можно найти немало интересного.
Понимаете, что вы наделали? Я читал ваши донесения: «Матрос Стешенко живет с женой флагманского артиллериста…» Вас давно взяли в кадры? — Он снова вышел на середину комнаты. — Слушайте внимательно: Кулагина не трогать. Нужна группа. Дальше: как он мог передавать японцам сведения? Связь в его руках, к радиопередатчикам постоянный доступ. Надо проверить все передачи на частоте катеров. Все, что шло в эфир. И действовать быстро. Насчет комбрига и командира звена — вариант тоже проработать. Людей в помощь я дам. Но чтобы никаких неожиданностей! На все вам только неделя.
