— Я твой друг. Спящая здесь Хана твой друг. Люди, которые сидели в зале, твои друзья. Им тоже знакомо чувство сострадания. Послушай, они ужасно сентиментальны. Они любят твою чертову игуану. Рыдают на свадьбе у сестры. Они плачут, когда сестра им говорит, что в первый раз поцеловалась. Но им приходится убивать скот на бойне. И запах дубильных фабрик навечно въелся в их ноздри и легкие. Он никогда не выветрится из их тел. Тебе знаком этот запах? Могу поспорить, богачам он неведом. От него звереешь. Это как спать с врагом. Этот запах пристал к отцу Ханы. У тех, кто там работает, ожоги на коже от гальванизации. Артрит, ревматизм.
В этом правда.
— И что же делать?
— Определить врага и уничтожить его власть. Начать с предметов роскоши — с их клубов для избранных, с летних особняков.
Элис остановилась и, положив руку на низкий скошенный потолок, оперлась на него.
— Это великое дело, Патрик.
Он знает, что никогда не забудет ни одного ее слова или движения в этой крошечной комнатке сегодня ночью. Он сидит на кровати, глядя на ее воодушевление.
— Кто-нибудь из зала всегда приходит, чтобы меня остановить. На этот раз это был ты, Патрик. Мой старый друг.
— Не думаю, что ты сможешь меня обратить.
— Нет, смогу.
— Если бы ради вашего дела мне пришлось кого-нибудь убить, ты захотела бы этого?
Она снова взяла кошку.
— А отец девочки?
— Не думаю, что я вправе требовать от человека, чтобы он причинил кому-то вред.
Они выбрались на площадку пожарной лестницы, Элис держала на руках спящую дочь, после грозы дышалось свободно и легко. Элис с улыбкой смотрела на девочку. Он почувствовал, что перед ним другой человек.
— Хане девять. Она слишком рано повзрослела, и это грустно.
— У вас впереди еще много времени.
— Нет. Я чувствую, она дана мне на время. Плоть — это только оболочка. Не больше.
Они смотрели на низкие дома Куин-стрит, в ту летнюю ночь металл пожарной лестницы был мокрым и холодным на ощупь. Запахи улицы, освобожденные дождем, поднимались наверх. Патрик лежал на площадке на спине, как ребенок, дождевые капли бились о рубашку, как удары сердца.
— Я не знаю, — прошептала она рядом с ним.
Он потянулся к ней, и она положила на него свою ладонь. Сквозь решетку пожарной лестницы небо казалось нанесенным на карту. На верхних и нижних этажах на шаткое сооружение вышло несколько соседей, смеясь от удовольствия в прохладном воздухе. Время от времени они приветливо махали Элис и ее приятелю. Патрик неожиданно понял, что у него появилась роль.
