В том, что его возьмут на службу, он не сомневался. Система была отработана давно и действовала безотказно. Конечно, у любого караван-баши есть отрядец проверенных бойцов, и человек со стороны там подозрителен. Но, во-первых, глупо всерьез ожидать неприятностей от одиночки, когда вокруг надежные люди. А любой не-человек всегда одинок на Материке. Во-вторых, Эльрику не встречался еще караванщик или купец, способный отказаться от бойца такого класса, как его высочество наследный конунг Ям Собаки Эльрик де Фокс по прозвищу Предатель.
Правда, оба эти фактора играли роль лишь в том случае, если наниматель не догадывался, что перед ним шефанго. Беловолосый, красноглазый великан в маске – кем еще он может быть? Люди боялись шефанго. Ненавидели их. Проклинали, иногда заслуженно, чаще – просто поверив в собственные страшные сказки. И очень редко соглашались иметь с ними дело. Закавыка была в том; что мало кто здесь, близ Внутреннего моря, далеко-далеко от Северного океана, видел ужасных нелюдей своими глазами. Мало кто здесь вообще видел каких-либо нелюдей. Это решало проблему.
Природа или Боги, со свойственным им непонятным юмором, наградили Трессу-Эльрика де Фокс мелодичным и мягким голосом, который меньше всего подходил убийце и пожирателю детей. На Ямах Собаки это доставляло когда-то массу неприятностей. Потом неприятности исчезли, как их и не было, – кому, в самом деле, придет в голову насмехаться над одним из лучших бойцов империи? А голос? Ну что голос? Женщины даже находили в этом некое извращенное удовольствие: «если бы с эльфом могло быть так хорошо, я решила бы, что ты – эльф».
Потом, после изгнания, все обиды своего детства, все драки, все насмешки вспоминал Эльрик с мучительной тоской. Просто потому, что это дома голос его звучал чуждо и странно. Дома. А дом был потерян на страшные, казавшиеся бесконечными тысячелетия. Уродство же собственное пригодилось много-много позже. И совершенно неожиданным образом. Когда появлялась в том надобность, он, шефанго, прикидывался эльфом. Люди верили. Хуже того – верили эльфы. Верили, пока слышали голос и не видели Эльрика. А у людей даже насчет маски вопросов не возникало. Они знали твердо, что шефанго покрыты шерстью и едят живых младенцев. Ни то, ни другое к принцу не относилось.
Караванный двор встретил густым запахом навоза, верблюжьими криками и беготней груженных поклажей слуг. Я направился к складам и жилым помещениям, периодически, не очень вежливо, отодвигая с дороги того, кто оказывался у меня на пути. Один из отодвинутых сказал мне что-то в спину. Я обернулся. Мужик извинился и растворился в толчее. После этого передо мной расступались.
