Чтобы разобраться в самоубийстве седьмой жены Трубы, нам придется пройтись по его биографии многоженца. Потому что именно обилие жен оказалось к пятидесяти годам главным, если не единственным, его жизненным багажом.
Когда-то он собирался «в художники», учился во ВГИКе; у кого-то, быть может, и сейчас пылятся его ранние работы, которые он во множестве производил в 60-х, примыкая к одной из групп тогдашних авангардистов — «эротических мистиков», как они себя рекомендовали городу и миру.
Приятели и коллеги Трубы запирались в подвалах и на чердаках, неистово мазюкали, презирая всяческие запреты, втюхивали полотна иностранцам, жили, как на минном поле, потом эмигрировали по еврейской линии, а спустя лет двадцать возвращались из эмиграции на белом коне. Но это самые стойкие, большинство спивалось с круга. Ни по первому, ни по второму пути Труба не пошел. Его отец — кстати, из приличного дворянского рода — был партийным экономистом немалого калибра, при этом постоянно выезжал за границу.
Отчасти под нажимом отца, частью из романтических побуждений Труба взял распределение на магаданское телевидение. В Магадане он и женился в первый раз.
Брак этот по всем статьям был весьма экстравагантным.
Избранницей Трубы оказалась юная красотка по имени Люда — Люша в просторечии, позднее — тетя Лю. Была она из-под Москвы, из Можайска, кажется. Срочно покинуть столицу Люше пришлось под угрозой, что ее сошлют за проституцию за 101-й километр. Не могу в точности сказать, каким образом Люша вместо панели Белорусского вокзала, где начинала свой жизненный путь, оказалась в богемном кругу. Один мой знакомец, поэт О. О., тоже записной многоженец, утверждал, что «открыл» Люшу именно он. Каким образом — умалчивал, но будто бы, подобрав на улице, снял для нее квартиру (что для него было возможно в те годы — О. О. писал на заказ песенки для кинофильмов и слыл богатым даже в среде московских фарцовщиков) и держал под замком, заставляя упражняться в стихосложении. Это тоже могло быть правдой: О. О. отличался невероятно стойкой склонностью к учительству и дидактике — настолько, что ухитрился из одной из своих короткопалых — в него — дочерей (шестой брак) сделать известную пианистку. О том, что было дальше с начинающей поэтессой Люшей, О. О. не распространялся, но вполне логично предположить, что он мог, скажем, проиграть ее в карты кому-нибудь из дружков по Дому кино. А там уж пошло-поехало…
Так или иначе, но юная Люша, вместо того чтобы отправиться за 101-й километр, оказалась замужем в Магадане. Эту чудную комбинацию — послать Трубе в Магадан в подарок Люшу — придумала одна ее старшая подруга по богеме, женщина, кстати, достойная отдельного рассказа…
