Через несколько дней ко мне в каморку, выгороженную из комнатки режиссера, просунулся мрачный, худой, даже измождённый, лохматый тип в сильно поношенном, очень длинном пальто. Лицо у него было серо-пепельного цвета, изборождено множеством вертикальных морщин — мне показалось, что он только что выбрался прямо из успешно проведённой немецко-фашистской акции по полному и окончательному решению еврейского вопроса. За его спиной мелькнуло лицо художника из цеха подготовки — и тут же исчезло.
— Это вам нужны г'руки-ноги? — спросил отрешённый страдалец, забыв поздороваться.
Я внимательно рассмотрел его и ответил:
— Мне.
— Ну так говог'рите… — тихо, крайне безразлично произнес гость, глаза его были прикрыты, он не смотрел на меня, но картавил при этом не слегка, а классически.
— Может быть, присядете и назовете свое имя-отчество?
— Садиться не буду. Имя-отчество вам незачем. Вот фамилия… Какие руки, какие ноги и для чего? — Его акцент и небрежение к собеседнику говорили о том, что хлебнул он на своём веку немало и ничего хорошего от меня тоже не ждёт.
Я стал объяснять, какая рука (левая) нам нужна и какая нога (правая) в натуральную величину, максимально похожая на настоящую, сильно загорелую:
— Ну, это вы сами намажете, — заметил гость.
— И не гладенькую, а экспедиционную, побывавшую в переделках…
— Г'размер? — буркнул тот.
Я ответил, он записал огрызком карандаша на маленьком клочке бумаги.
— Г'рука его же?
— Разумеется.
— Почему г'разумеется? — он опять записал. — А сколько лет вашему герпетологу? — Я ответил. — А его лицо, фигуру показать можете?
— Зачем лицо? — я уже начал говорить, как он.
— Надо.
— А не могли бы вы сделать так, чтобы в момент укуса рука чуть дёрнулась? Вот так — судорожно?
— Сделаем. «Судорожно!» — и записал одно слово.
Я взглянул: «судорожно» — к моему удивлению вместо каракулей обнаружил красивый ровный почерк. Представьте себе — почерк произвел впечатление.
— Когда надо? — спросил он.
— Дней двадцать хватит? — робко спросил я.
Киевский институт кибернетики и автоматики просил только на разработку два месяца и месяц на изготовление. Указал предварительную стоимость: «25 тысяч рублей за каждый объект». Я послал Киевский институт к кибернематике и ещё дальше…
— Двадцать дней хватит, — отозвался еврей без имени и отчества.
— Будем заключать договор?
— Не надо. Но чег'рез двадцать дней деньги сг'разу. Без ваших авансов.
— А на материалы и задаток?
— Нет. Но условие. Весь матег'риал, пластик, после ваших «съёмки», вернуть мне — до грамма. Можете ломать, резать, плющить — но вег'рнуть. Мне надо.
