Потребовали, чтобы я разделся до пояса, нет ли других следов побоев. Осмотр, кажется, новых свидетельств не дал, но еще несколько раз в оба голоса допытывались, кто да кто участвовал в конфликте. Клыки под маской благотворительства и я в роли подопытного кролика. Я не вытерпел: «Если вы все знаете, чего вы от меня хотите?» — «Нам важно, чтоб вы сами назвали», — говорит Зырянов.
— Зачем?
— Чтоб виновные понесли наказание.
— Хорошо я скажу: конфликт организован оперчастью.
— С чего вы взяли? — с комсомольской честностью и даже негодованием округлил глаза Романчук.
— А кто выговаривал отряднику, почему не мою полы, кто интересовался о том же у нашего завхоза Тимченко?
Романчук жмет плечами, хотя мне говорили именно о нем. Зырянов заминает дело: «Ну, это еще не значит, что оперчасть подговаривала вас избивать».
— Но Романчук знал, что это может случиться, а может, хотел — почему он интересовался только мной, почему другие не моют полы?
— Вы, что на меня дело шьете? — вспыхивает Романчук.
— Безобразие, — обращается Зырянов к Романчуку, — расплодили блоть! — И ко мне, — кто там отлынивает от уборки? Мы их накажем.
— Вот с него и надо начать, — мстительно заявляет Романчук. — он сам спровоцировал конфликт отказом от уборки.
— Тут пора разобраться, — осаживает его Зырянов. — С уборкой надо навести порядок. — И подает мне лист. — Пишите заявление, что в связи с конфликтом с осужденными вы ни к кому не имеете претензий.
— Зачем?
— Ну как же? Дойдет до прокурора, он всыпет нам за непринятие мер. А мы покажем ваше заявление.
— Ничего никуда не дойдет, конфликта не было.
— Это вам так кажется, а кто-то другой напишет. Нет, от вас необходимо заявление, иначе мы вынуждены будем провести расследование и наказать тех, кто вас бил.
— Вы понимаете, что тем самым вы спровоцируете более серьезные столкновения?
— Тогда пишите.
— С одним условием: если вы обещаете никого не вызывать и никого не трогать.
— Вот для этого нам нужно от вас заявление.
Выбора не было. Если они поднимут возню с этим делом и не дай бог, кого накажут, мне крышка. Этого допускать нельзя. Но и признавать конфликт нельзя, могут использовать как донос. Так и так нехорошо. Да и каково звучит — «конфликт с осужденными»: антисоветчика с народом? и значит сам виноват, коли не имею претензий? пусть, значит, лупят? Как писать? Избрал дипломатичную формулировку о том, что конфликта не было, а в недоразумении между мной и некоторыми осужденными прошу никого не винить и не наказывать. И тут Зырянов сбрасывает маску лагерного интеллигента:
