Придерживая полы черной сутаны, со стороны улицы Амаргура на площадь выбежал почтенный священник. Он видел, как пираты грабили церковь, и теперь, широко размахивая руками, кричал:
— Богоотступники! Проклинаю вас!..
Возле входа в храм священник столкнулся с пиратом, у которого через всю обнаженную грудь, от левого плеча до пояса, проходил розовый шрам. Красная повязка на голове лихо сбилась на сторону, рот растянулся в улыбке. Пират был доволен собой, в каждой руке он нес по огромной золотой чаше для святого причастия.
Дон Мануэль, так звали священника, попытался выхватить хотя бы чашу, но куда было ему, тщедушному старцу, тягаться с могучим громилой. Тот ухмыльнулся и, подмигнув своему приятелю, который стоял неподалеку, словно нехотя, медленно произнес:
— Посмотри-ка, Джимми, красная ли у этого падре кровь.
Абордажная сабля описала короткую дугу снизу вверх и вошла в живот священнослужителя. Внутренности несчастного вывалились наружу. Однако священник, памятуя о том, что в чашах хранилось святое причастие, закрыв рану рукой, вбежал в собор. Там он принялся подбирать с земли кусочки просвиры и заталкивать их себе в рот, чтобы, не дай бог, кто-либо не наступил на них и не совершил еще большего святотатства, но тут он замертво свалился к подножию алтаря.
Бобу, который не раз играл со смертью, как играет ребенок с игрушечной шпагой, от этой сцены стало не по себе. Он поморщился, но, представив большие, похожие цветом на сапфир глаза пленницы, тут же забыл о падре. День еще только начинался, впереди было много дел. Он кликнул своих людей и направился с площади прочь, чтобы продолжить обирать чужие дома.
Собор охватило пламя.
В это время Чарлз Гант с большой группой пиратов силился пробиться в здание алькальда. Там должны были храниться общественные деньги, драгоценности, принадлежащие городу, и разные бумаги, по которым английские флибустьеры без труда смогли бы определить, насколько богат Тринидад и где эти богатства следует искать.
Но когда тяжелая дверь была взломана и первый пират попытался было проникнуть в здание, он тут же вывалился обратно с раскроенным черепом. Тогда сразу два пирата бросились внутрь. Один тут же упал, перегородив собою вход, а другой выскочил с рассеченной у предплечья рукой.
Гант приказал прекратить штурм. Он велел боцману приготовить гранату — тугой матерчатый мешочек, набитый порохом и кусками рубленого железа. Фитиль быстро задымил, и когда ему осталось прогореть не более дюйма, Гант взял гранату из рук боцмана и решительно шагнул к двери. Навстречу ему сверкнуло острое лезвие, но опытный пират ожидал этого, он ловко уклонился от удара и швырнул гранату внутрь. Взрыв последовал немедля. И вслед за Гантом в проход ринулись трое его приближенных.
