Но возвратимся к нашей авантюристке, — она вовсе не дурная женщина. В ней много хорошего. Это доказывается тем фактом, что незадолго до своей смерти она влюбляется в героя, а мы убеждены, что только действительно хорошая женщина, обладающая необыкновенным терпением и в высшей степени кроткая, может питать к этому несносному идиоту другое чувство, кроме желания побить его камнями.
Если бы не было героини, то сценическая авантюристка была бы еще лучше. Авантюристка всегда готова быть благородной и великодушной, то есть уйти со сцены и затем уже не возвращаться, но только что она захочет привести свое намерение в исполнение, как появляется героиня, которая обладает особенным даром в известные минуты приходить туда, где ей совсем не следует быть. И этим портит все дело. Ни одна сценическая авантюристка не может быть хорошей женщиной, если она должна входить в сношения с героиней. При виде героини в ее груди пробуждаются все дурные чувства.
Что касается этого, то тут мы ей вполне сочувствуем. Героиня действует на нас точно таким же образом.
В пользу авантюристки можно сказать многое. В ее речах, бесспорно, много сарказма и резкости, так что едва ли она способна усладить семейную жизнь, а затем, когда она разрядится, то на сцене остается очень мало места для других лиц, но, в общем, она несомненно привлекательна. Она очень бойкая особа и в ее словах много соли. Она очень жива. Она умеет обходиться без посторонней помощи и ей не нужно постоянно звать «Джоржа».
У нее нет сценического ребенка, а если даже он у нее когда-нибудь и был, то она его кому-нибудь подкинула, и если не было поблизости воды, чтобы утопить его, то, право, она поступила очень благоразумно. Она не подавляет вас своими прекрасными качествами.
Она вовсе не хочет быть «недотрогой» и не выражает желания, чтобы при ней «не говорили» того или другого. Когда ей признаются в любви, то это ее нисколько не шокирует и не оскорбляет. По-видимому, она даже и не обращает внимания на такие речи. Она не падает вечно в обморок, не плачет, не рыдает, не жалуется, не стонет, как это делают в пьесе добрые люди.
О, эти добрые люди в пьесе, какие они несчастные! А потом она — единственное лицо в пьесе, которое умеет держать в руках комика.
Нам кажется подчас, что если бы ей позволили только выйти замуж за героя и устроиться, то это было бы большим счастьем (для него). Может быть, она со временем и сделала бы из него человека.
