На улице светофор дирижировал оркестром стертых тормозных колодок и оторванных глушителей. Симфония СО>2-СН. Я закрыл окно. Если Тони открыл его в надежде глотнуть свежего воздуха, значит, дела его еще хуже, чем я думал. Тони потянулся к телефону.
— Ты кому?
— Да вчера познакомился…
— Господи, у тебя что, проблем мало?
Опять двадцать пять. После развода Тони как с цепи сорвался.
— Ты не понимаешь. Мне сейчас надо, пока он на работу не ушел. Слушай, этот парень — это просто что-то.
— Вот как? А ты хоть помнишь, как он выглядит?
Я проглотил кофе и пошел в туалет. Ванная у Тони была прямо из фильма «Сталкер». В ярком свете, пробивавшемся сквозь матовое стекло окна, на кафеле проступали пятна бурой сырости. Окно выходило на бывшие конюшни. Там убили официанта из ресторана на Геррард-стрит. Порубили арбузными тесаками. Один сел ему на живот, а остальные поотрубали ему руки и ноги. Потом ушли, а его оставили. Так и трепыхался, пока не умер. Прежний жилец как выглянул в это самое окошко в воскресенье рано утречком, как увидел все это дело, так в тот же день и съехал. А квартиру пересдал Тони — три комнаты очень даже дешево. Так у Тони впервые после развода появилось гнездо, ибо на суде адвокат его дорогой Лауры весьма профессионально ободрал его догола, то есть под ноль. Насмотревшись на эти фокусы, я утвердился во мнении, что надо все-таки попробовать наладить наши с Лиз отношения, и вскоре отправился с ней на психотренинг по проблемам семьи и брака.
Когда я вернулся в гостиную, Тони по-прежнему прижимал к уху трубку, стараясь не двигать головой без особой надобности. На столике перед ним стояла прислоненная к чему-то открытая записная книжка. Внезапно Тони оживился, если, конечно, этот термин применим к его клиническому состоянию.
— Алле, здравствуйте. Будьте добры Джима, пожалуйста. Да-да. Спасибо…
Тони говорил своим «телефонным» голосом, неудачно подстраивая собственный ливерпульский прононс под выговор кого-то из приближенных прелестника Джима.
Тони любит молоденьких. Не удивлюсь, если этот его Джим еще с папой-мамой живет. Я перехватил его мутный взгляд и постучал пальцем по циферблату спортивных часов. Тони кивнул и пригладил ладонью сухие редеющие волосы в направлении хвостика. Этот хвостик он завел себе недавно, надеясь как-то компенсировать обезлесение передней части головы. Пока что он доходил только до начала спины и был похож на плоскую черную запятую, припечатанную к воротнику.
