– Зря вы бываете там так редко, милая моя. Не стоит в вашем возрасте делать из себя затворницу. Правда, я сама пропустила едва ли не целый месяц. Знаете, заботы о духовных делах тоже важны…
При этом Сюзанна небрежно обмахивалась роскошным веером и сверкала драгоценностями. Представить ее в роли «кающейся Магдалены» Анна-Женевьева никак не могла.
Маркиза весело болтала. Анна-Женевьева привычно притворялась, что внимательно слушает. Умение поддерживать светский разговор с видимым радушием было развито в ней с самого детства. Она с милым видом покачивала головой, время от времени бросала ответную реплику и никоим образом не показывала, что на самом деле ей безумно хочется остаться в тишине и покое, чтобы доучить музыкальную пьесу, или посидеть с книгой, или поиграть в карты с де Ру. Желаний было много, но Сюзанна никуда не собиралась уходить.
Плавное течение светского разговора было нарушено лишь однажды, когда Сюзанна упомянула имя Андре де Линя.
– Этот священник! – вспомнила Анна-Женевьева. – Я ему представлена.
– Вот как! – Сюзанна впилась в нее хищным взглядом. – И где же вы его видели, моя дорогая? Ведь он надолго покидал Париж.
– На прогулке в Люксембургском саду, мы едва обменялись парой фраз, – улыбнулась маленькая герцогиня, хотя сердце ее отчего-то заколотилось. – Я совсем его не знаю.
– И вряд ли вы его снова увидите, – произнесла Сюзанна с напускным сожалением. – Он получил место викария в Нуази и отправился туда. Боюсь, парижская публика еще долго его не увидит.
– Ах, он уезжает в аббатство! – пробормотала Анна-Женевьева и постаралась сдержать радостную улыбку.
Маркизе совершенно незачем знать, что через некоторое время герцогиня тоже окажется в Нуази и, значит, сможет увидеться со священником, который отчего-то ее очень волнует. Это и вправду похоже на Божий промысел…
Больше об Андре де Лине не было произнесено ни слова.
Обедали дамы вместе. К счастью, после обеда маркиза как-то подозрительно быстро вспомнила, что у нее есть неотложные дела, и уехала.
«Приезжала обедать!» – раздраженно подумала герцогиня, вновь раскрывая ноты.
Потом она с час лежала на кровати и играла с Труве. Острые коготки кошки оставили немало царапин на нежных ручках девушки, но Анну-Женевьеву это не огорчало. Кошка так забавно прыгала, так радовалась тому, что с ней общаются! И еще урчала от удовольствия.Урчала так, что убаюкала.
Вбежавшая в комнату горничная разбудила Анну, когда за окном сгустились сумерки. Приехали гости, этикет требовал, чтобы хозяйка появилась в салоне хотя бы на пару часов. Среди прочих гостей востроглазая служанка заметила герцога де Бофора и герцогиню де Монбазон.
