Годы шли. Та история, которая когда-то началась с Рюриком, была дописана до самой последней строчки. Дальше должно было начаться что-то совсем другое. И первым признаком перемен стало то, что на Руси сменилась династия. Ничего необычного в этом нет: время от времени династии менялись в любой европейской стране. За тысячу лет французской монархии на троне там успели посидеть представители шести королевских домов. В Англии сменилось пять династий, в германских землях приблизительно семь. Вот и на Руси время Рюриковичей тоже подошло к концу.
В Новгороде и Пскове князей не осталось вовсе: горожане там предпочли республику. В Переславле и Киеве правили не князья, а наместники. Перемышль прибрал к рукам некий боярин Григорий. В новой русской столице Галиче за престол боролись Лазарь Домажирец, Ивор Молибожич и некто «попов внук» Доброслав Судеич. Откуда взялись все эти люди, что они собой представляли – совершенно неясно.
Сменилась династия и в старинном Полоцком княжестве. Это княжество всегда вело себя очень самостоятельно. По легенде, даже в самой что ни на есть древности местные князья считали себя потомками никакого не Рюрика, а отдельного варяжского князя Рогволода. Сегодня Полоцк лежит почти на границе между Белоруссией и Российской Федерацией, а семьсот лет назад он лежал на границе Руси и дремучих лесов, населенных прибалтийскими язычниками. Именно из лесов Полоцк и получил новую династию.
Когда-то, на заре истории, варяжский конунг Рюрик объединил племена славян, финно-угров, балтов и тюрок. С этого (утверждает летопись) и началась история Руси. Теперь все было почти так же: в 1247 году откуда-то с Балтики в Полоцк прибыл язычник по имени Миндовг. Он обосновался на русских землях, а население и не возражало. Предыдущий хаос русским до смерти надоел. Всего через несколько лет после переселения Миндовг был убит, однако у его дела нашлись продолжатели.
Вместе с Миндовгом на Русь приехали несколько его ближайших родственников. По национальности они были кем-то вроде литовцев, но обрусели моментально. Уже сын язычника Миндовга стал православным монахом. А следующее поколение династии и вовсе не говорило по-литовски: предпочитало язык подданных. Лет через пятьдесят – семьдесят это был просто еще один русский княжеский род, который отличался от остальных разве что немного необычными именами. Да еще, пожалуй, удачливостью в делах. Именно потомки язычника Миндовга и взялись за возрождение величия Киевской Руси.
