Концерт уже начался. В зале орали восемь тысяч подростков и гулко стучал большой барабан. От стука в карманах слегка позвякивали мелочь и ключи.
— Пойдем в буфет?
— Ну пошли.
— Или сперва посмотрим, кто выступает?
— Нет, наверное, лучше сперва в буфет.
— Да? А что мы там станем делать?
— У тебя, как обычно, нет денег?
— Почему «как обычно»? Иногда у меня бывали деньги. Помнишь, в позапрошлом году я как-то покупал тебе кофе?
Служебный буфет в спортивно-концертном комплексе был чистенький и в целом ничего. Почти все столики были заняты, но мы отыскали-таки местечко. Я огляделся. Вокруг сидели все те, кто обычно сидит в служебном буфете во время больших рок-н-ролльных концертов.
Два главных петербургских промоутера. Один известен тем, что как-то (очень давно) встретил в клубе несовершеннолетнюю Ксению Собчак и попытался ее напоить, чтобы потом увезти к себе домой. Второй не примечателен вообще ничем. Ребята молча пили коньяк и делали вид, будто дела у них идут лучше, чем они шли на самом деле. Барабанщик группы «SpitFire» в своей вечной шляпе-котелок. Олег Гаркуша с какими-то бабами. Несколько девиц, выискивающих, к кому бы подсесть. Одна очень небезопасного вида. Несколько рабочих сцены в комбинезонах и телевизионный оператор. Эти кушали гречневую кашу.
Кирилл купил себе выпить, а я сказал, что пока не хочу, и закурил сигарету. Самый первый раз в этом буфете я побывал почти двадцать пять лет тому назад. Не помню уж, какими такими хитростями я тогда пробрался за кулисы. В буфете я нагло подсел за столик к самым страшным панкам, которых смог разглядеть. Те и бровью не повели: раз парень сел, значит, так нужно. Самыми страшными панками в том году была группа «Алиса». Выступали они еще в классическом составе, без Кинчева.
От восторга не зная, что сказать, панкам я тогда задал самый дурацкий вопрос из всех возможных:
— А почему ваша группа называется «Алиса»?
Парни наклонились ко мне поближе и открыли страшную тайну:
— Потому что, друг, мы живем в Стране чудес.
Все, кто сидел тогда в этом славном буфете, были по одну сторону баррикад, а остальные — по другую. Двадцать пять лет назад подобные штуки что-то еще значили. А сегодня буфет — это просто место, где можно выпить. И восторга тех давних концертов никто уже не помнит. Когда я только-только начал ходить на такие концерты, казалось, что жизнь будет бесконечной, будто гитарное соло. Она будет состоять из музыки, смеющихся людей, стиснутых в единую толпу, и прочих прекрасных штук. А теперь это был просто концерт. Не первый, не последний, не самый важный. Просто один из многих-многих тысяч концертов.
