Мицуру сама натерпелась от насмешек и очень боялась их. Скрывала, что семья живет в районе Р., снимала квартиру в Минато. Значит, у нее было родство с внутренним кругом. Среди чужаков она стояла к нему ближе всех.
— А как у тебя получается так учиться?
— Ну… — протянула Мицуру, нахмурив брови с таким видом, будто ей загадали сложную загадку. — Сначала просто не хотелось быть хуже других. Но постепенно я стала получать удовольствие от учебы. Наверное, потому, что других развлечений не было. Гоняться за модницами я не хочу, парнями не интересуюсь. По клубам не хожу. Да и врачом я не особо стремлюсь стать. Просто слышала, что на медицинский факультет идут самые толковые. Может, там смогу удовлетворить то, что во мне сидит.
Мицуру разоткровенничалась. Меня увлек ее рассказ, я хотела услышать продолжение, узнать о Мицуру все. Потому что таких откровенных, как она, я еще не встречала.
— Ты о чем это?
Мицуру вздрогнула и пристально посмотрела на меня ясными, черными, как угольки, глазами. Она мне напоминала беззащитного зверька, который таращится глазками-бусинками.
— Мне кажется, там у меня что-то такое… вроде дьявола, злой воли.
Злая воля… Она росла и во мне, набирала силу. А все из-за Юрико. Я могла бы жить тихо-спокойно, даже не подозревая о таких чувствах. Но я росла рядом с Юрико, и вместе со мной выросла эта воля. Ну про меня, допустим, все ясно. А откуда в Мицуру она взялась? Вот что интересно. Этого я понять не могла.
— Ты что имеешь в виду — у тебя мысли плохие в голове или ты просто не хочешь никому уступать?
Мой вопрос поставил ее в тупик.
— Не знаю даже. — Она сконфуженно подняла голову и посмотрела на небо.
— У тебя такая сила воли…
— Думаешь?
Смутившись, Мицуру покраснела. Я решила облегчить разговор, сменив тему.
— Твой отец сарариман? То есть ты из внешнего круга, да?
— Ага, — кивнула Мицуру. — Он работал в риелторской фирме по сдаче жилья.
— Денег небось полно?
— Отец занимался рыбным промыслом и получил большую компенсацию, когда это дело у нас прикрыли. Тогда и переключился на новое. А когда-то был главным в рыболовецком кооперативе. Но он умер, когда я была еще маленькой.
Хотя семья Мицуру относилась к морским обитателям, сама она выбралась на сушу. Стала как двоякодышащая рыба, которая может жить на воздухе. Мицуру непроизвольно возникла у меня в голове — ее матово-белое маленькое тело, ползущее, извиваясь, через вязкую, илистую топь. Мне вдруг захотелось подружиться с ней, и я решила пригласить ее в гости.
