Сара молчала. Слова Олимпии ее смутили. Не приведет ли откровенность Дэмьена к тому, что он полностью погрузится в себя?
Этого она не знает. Но на самом ли деле Олимпия Фонтэн хочет, чтобы состояние ее племянника улучшилось?
В этот вечер Дэмьен спросил ей:
— Не сходите ли вы со мной на могилу Винси, Сара?
Они сидели у окна, держа друг друга за руки. Вопрос застал Сару врасплох, и она кинула на Дэмьена быстрый вопросительный взгляд. Он ждал ответа, его темные глаза смотрели на нее с напряжением, и Сара поняла, что перелом произошел.
В последние дни Дэмьен рассказывал ей о своих отношениях с Винси, неизменно держась светлой стороны, то есть говорил о хороших временах, которые они пережили с братом. Неужели он готов оказать ей полное доверие и рассказать о темной стороне этой истории, поделиться с ней своим горем и болью?
— Вы оказали мне честь вашей просьбой, — ответила она, наконец.
— Я часто хожу туда отнести цветы. — Он смотрел в окно отсутствующим взглядом. — Брат похоронен к северу отсюда, неподалеку от реки, среди деревьев. Красивое место. — И он закончил хриплым голосом: — Люси тоже там похоронена… и мой сын.
— Дэмьен! — воскликнула она, и слезы хлынули у нее из глаз. Значит его жена и мертворожденный сын похоронены рядом с братом.
И вот, наконец, он решился разделить с ней все свои горести и печали. Но может ли она рискнуть и пойти с ним туда? Не случится ли с ней чего-нибудь за пределами дома? Кто знает. Она по-прежнему боялась внешнего мира и боялась рассказать Дэмьену, откуда она. Вдруг чары исчезнут, и ее вернут обратно, в тот мир, в котором она всегда ощущала свою чужеродность?
— Так что же? — Дэмьен провел пальцем по ее щеке. — Пойдете со мной?
В его словах, в его прикосновении была такая тоска! Она смотрела на него сквозь жгучие слезы. Отклонить предложение нельзя, оно ему слишком дорого досталось. Но ей нужно какое-то время, чтобы раскрыть тайну невидимой зловещей преграды. Она и сейчас чувствует угрозу, исходящую от оконного стекла. Конечно, Дэмьен ничего не подозревает, иначе он сказал бы об этом. Ему ничто не грозит, а ей?
— Можно, мы сделаем это через один-два дня? — осторожно спросила она. Заметив, что его глаза как будто заволокло, она погладила его по руке и быстро добавила: — Я очень хочу пойти с вами, но сейчас я заканчиваю «Уличную сценку в Старом Карре». Цвет очень сложный, и я не могу рисковать — терять светлое время дня, пока все не сделаю.
Дэмьен улыбнулся; кажется, объяснение его совершенно удовлетворило, и он посмотрел на картину, стоящую рядом на мольберте.
