Дэмьен внимательно наблюдал за ее реакцией и теперь хмуро спросил:
— Кто этот Ван Гог?
— Это… — И тут Сара оборвала себя. Конечно же, он ничего не знает о Винсенте Ван Гоге. Она вспомнила год издания книги, лежащей на столике в нижней гостиной, и замечание Олимпии о войне и северянах, наводнивших Новый Орлеан. Если она действительно пропутешествовала во времени, очевидно, высадилась она задолго до расцвета творчества великого художника.
— Это голландский художник, чьи работы я как-то видела, — отговорилась она. — Он работает в очень похожей манере.
— Это работы моего брата Винси Фонтана, — жестко заявил Дэмьен, медленно обведя рукой комнату. — Я полагаю, вы получили подробные указания относительно ваших обязанностей в этом доме, мисс Дженнингс.
— Да, конечно, — поспешно подтвердила Сара. Она поняла, что даже если и она и обитатели дома посходили с ума, она готова просмотреть эту причудливую мелодраму до конца, потому что ей страшно нравится и Дэмьен, и работы его брата.
— Что ж, в таком случае, мисс Дженнингс, — продолжал Дэмьен, — осмотрите картины. Скажите, что вы думаете о них.
Сара медленно обошла комнату, изучая живопись во всех деталях. Она долго смотрела на пейзаж — болото, окутанное туманом. Ее восхитили деревья — их темные, корявые очертания, свисающий со стволов и веток мох. Задержалась взглядом на размашистой подписи художника. Потом остановилась перед ярким пейзажем с полевыми цветами, изумившись их радужной окраске. Затем ее внимание привлекло изображение дома в стиле «пароходной готики». Эта вещь сильно напоминала ее собственную, только дом был побелен и все ставни на месте, как это и было сто лет тому назад. При мысли об этом она вздрогнула.
Сара отметила, что даже в самых сияющих картинах, в мощных, преувеличенных мазках, присутствует скрытое страдание. Картины поражали, притягивали к себе с непреодолимой силой. Наконец она встала перед портретом человека с пристальными, полными боли глазами. Он был темноволос и явно красив, но лицо искажала мука, почти безумие. Глубокие тени лежали вокруг глаз, фон вокруг головы был дымно-красный.
Портрет души, пребывающей в аду. Все в этом лице было ей знакомо. Она повернулась к Дэмьену и вопросительно взглянула на него.
— Это вы?
Он подошел к ней и отрицательно покачал головой. В его глазах появилось выражение неизбывного страдания, родственного страданию темноволосого человека на портрете.
— Это автопортрет Винси.
Сара была поражена.
