На нее наткнулась бежавшая куда-то Машенька.
Серафима ворчливо спросила:
— Как этот новенький?
— Очнулся уже, — радостно улыбнулась Машенька. — Укол сделали, он и очнулся. П-пить, говорит. Заикается немного. Никакой операции не надо, в медсанбате хорошо обработали… Глазки карие-е… — Машенька смущенно затеребила конец перекинутой на грудь косы с бантиком из перевязочной марли, — хорошенький такой…
— Хо-оро-ошенький… — передразнила Серафима. — Для тебя все хорошенькие. В таких чинах… Какой-нибудь сквалыга плешивый.
— Что ты, Серафима! — рассеивала заблуждение подруги Машенька. — Молоденький. Иди посмотри.
Они прошли до дверей операционной. Серафима вытянулась на цыпочках, заглянула повыше замазанного мелом стекла и увидела оголенного до пояса лобастого парня со спутанным волнистым чубом. Он с утомленной улыбкой говорил о чем-то с хирургом Ильичевым. Операционная сестра с мягкой осторожностью напяливала на него свежую госпитальную рубашку. Раненый повернулся к ней, сказал что-то, наверное, спасибо, и теперь Серафима разглядела его лицо. Курносый, на щеках ямочки, как у девчонки… Вот так сквалыга плешивый! Ну, адъютант, ну, горлопан… Выдумает же — начальник штаба!
Серафима обхватила Машеньку за плечи, притиснула к себе.
— Вот это парень! Принц! Вот бы тебе кому мозги закрутить!
Машенька зарделась, беспомощно пролепетала:
— Ну зачем ты так…
В первых числах августа после многодневных ожесточенных боев двести двадцать вторая дивизия перерезала шоссе Мариамполь — Вилкавишкис. До границы с Восточной Пруссией осталось всего ничего — каких-то двадцать километров. Казалось, еще день-два — и на заросшей бурьяном следовой полосе границы встанут на свое место полосатые столбы, взовьются красные флаги. Их уже готовили. В полках и дивизиях подбирали наиболее отличившихся в предыдущих боях — храбрых из храбрых, которым будет доверено оповестить этими флагами все человечество о полном освобождении Советской Литвы от захватчиков и выходе Красной Армии на государственную границу.
Чтобы остановить наступление русских, гитлеровское командование перебросило в район Вилкавишкиса части двух свежих пехотных дивизий и танковую дивизию с кичливым названием «Великая Германия». Двести двадцать вторая вынуждена была оставить блокированное шоссе и отступить за Вилкавишкис Город вновь оказался в руках врага.
Артиллерийский полк Андрея Кирилловича Лиховатого получил приказ занять огневые позиции юго-восточнее Вилкавишкиса по берегу одного из многочисленных притоков реки Шешупе. Устойчивая сухая и жаркая погода создавала благоприятные условия для быстрой переброски артиллерийских систем, и Лиховатый рассчитывал сделать это в течение ближайшего часа.
