Фру Боркман (с горьким смехом). В обществе, что ли?
Элла Рентхейм. Нет, я полагала, когда он выходит на воздух. На лесной тропинке или...
Фру Боркман. Директор банка никогда не выходит из дому.
Элла Рентхейм. Даже в сумерки?
Фру Боркман. Никогда.
Элла Рентхейм (взволнованно), Не может решиться?
Фру Боркман. Должно быть. Его плащ и шляпа висят в стенном шкафу. В передней, знаешь...
Элла Рентхейм (как бы про себя), В том шкафу, куда мы прятались, бывало, детьми...
Фру Боркман (кивая головой). Иногда - поздним вечером - я слышу, он спускается, чтобы одеться и выйти. Но на половине лестницы обыкновенно останавливается... и поворачивает назад. Опять к себе наверх, в залу.
Элла Рентхейм (тихо). И к нему никогда не заходит никто из старых друзей?
Фру Боркман. У него нет старых друзей.
Элла Рентхейм. Однако у него было много друзей... когда-то.
Фру Боркман. Гм! Он так хорошо позаботился отделаться от них. Дорого обошелся своим друзьям Йун Габриэль!
Элла Рентхейм (со вздохом). Да, ты, пожалуй, права, Гунхильд.
Фру Боркман (с жаром). Впрочем, я должна сказать, что это подло, низко, гадко, мелочно с их стороны так раздувать ту ничтожную потерю, которую они, быть может, понесли из-за него. Денежная потеря - и больше ничего.
Элла Рентхейм (не отвечая ей). И вот он живет там, наверху, один-одинешенек. В полном одиночестве.
Фру Боркман. Вероятно, так. Говорят, впрочем, к нему заходит какой-то старик конторщик или переписчик.
Элла Рентхейм. Вот как! Так это, должно быть, Фулдал. Я знаю, они были товарищами в молодости.
Фру Боркман. Кажется. Я его, впрочем, не знаю. Он никогда не принадлежал к нашему кругу, - в те времена, когда у нас был свой круг...
Элла Рентхейм. Но теперь он, значит, бывает у Боркмана?
Фру Боркман. Да, он настолько неразборчив. Но, само собой, лишь по вечерам, когда стемнеет.
Элла Рентхейм. Этот Фулдал - он тоже ведь пострадал, когда банк лопнул.
Фру Боркман (небрежно). Да, насколько помнится, и он потерял что-то. Конечно, сущую безделицу.
Элла Рентхейм (с легким ударением). Все, что у него было.
Фру Боркман (усмехаясь). Ну, боже мой, было-то у него, наверно, так мало, что тут и говорить не о чем.
Элла Рентхейм, Об этом и не было разговора - со стороны Фулдала - во время процесса.
Фру Боркман. Да и, кроме того, я могу сказать тебе, что Эрхарт с избытком вознаградил его за пустячную потерю.
Элла Рентхейм (удивленно). Эрхарт? Как же он мог?
Фру Боркман. Он занялся младшей дочерью Фулдала. Давал ей уроки... так что она, пожалуй, выйдет в люди и будет со временем сама зарабатывать себе на хлеб. Это, конечно, куда больше, чем мог бы сделать для нее отец.
