Элла Рентхейм (глядя на него). Врачи говорят, что у меня, верно, были тяжелые нравственные потрясения.
Боркман (запальчиво). Нравственные потрясения! А, понимаю! Это, значит, моя вина!
Элла Рентхейм (со все возрастающим внутренним жаром). Об этом поздно толковать! Но прежде чем меня не станет, мне надо вернуть себе свою единственную сердечную привязанность! Мне так невыразимо тяжело думать, что я покину все живое, уйду от солнца, света, воздуха, не оставив по себе здесь ни единой души, кто бы думал обо мне, вспоминал меня с любовью и грустью, как вспоминает сын умершую мать.
Боркман (после короткой паузы). Возьми его, Элла, если можешь.
Элла Рентхейм (живо). Ты согласен! Ты можешь согласиться?
Боркман (угрюмо). Да. И это не бог весть какая жертва с моей стороны. Все равно он не мой.
Элла Рентхейм. Благодарю! Все-таки благодарю тебя за эту жертву! Но тогда я попрошу тебя еще об одном... И это крайне важно для меня, Боркман.
Боркман. Так говори.
Элла Рентхейм. Ты, может статься, сочтешь это ребячеством с моей стороны... не поймешь меня...
Боркман. Да говори, говори же!
Элла Рентхейм. Меня скоро не будет, но после меня останется немало...
Боркман. Да, да.
Элла Рентхейм. Все это я думаю оставить Эрхарту.
Боркман. У тебя, в сущности, и нет никого ближе.
Элла Рентхейм (с теплым чувством). Да, ближе его у меня никого нет.
Боркман. Никого из твоего собственного рода. Ты последняя.
Элла Рентхейм (медленно кивая). Именно. И с моею смертью... умрет самое имя Рентхеймов. Эта мысль удручает меня. Вычеркнута из жизни совсем. Даже имени не останется...
Боркман (вскакивая). А, я вижу, куда ты клонишь!
Элла Рентхейм (страстно). Не дай же этому сбыться! Позволь Эрхарту принять мое имя!
Боркман (сурово глядя на нее). Я понимаю тебя. Ты хочешь избавить моего сына от имени отца. Вот в чем все дело.
Элла Рентхейм. Никогда! Я бы сама с такою гордостью и радостью носила его вместе с тобою! Но пойми... мать, которая скоро умрет... Имя связывает крепче, чем ты думаешь, Боркман!
Боркман (сухо и гордо). Хорошо, хорошо, Элла. У меня хватит мужества одному носить свое имя.
Элла Рентхейм (схватив его руки, крепко сжимает их). Благодарю, благодарю! Теперь мы вполне квиты! Да, да, пусть будет так! Ты загладил все, что мог. Когда я умру, после меня останется Эрхарт Рентхейм!
Маленькая дверь отворяется настежь, и на пороге показывается фру Боркман в
наброшенной на голову большой шали.
Фру Боркман (вне себя). Никогда в жизни Эрхарт не будет носить этого имени!
