Для виду они еще задали Марише несколько вопросов, а потом отпустили ее, предупредив, что в ближайшее время ей придется еще раз повторить свои показания. Мариша ничего другого и не ожидала.
И угораздило же ее вновь вляпаться в убийство!
– А орудие преступления уже нашли? – спросила она у проводивших досмотр места убийства оперативников.
– Да. Ее убили такой металлической хреновиной, на которую какой-то кретин навесил целую кучу монеток.
Денежное дерево! Мариша содрогнулась от охвативших ее воспоминаний.
– А я ведь держала эту штуку в руках! – воскликнула она. – На ней есть отпечатки моих пальцев.
Теперь оперативники смотрели на нее уже с откровенным подозрением.
– Я вошла, было темно, – принялась оправдываться Мариша. – Я споткнулась обо что-то и уронила эту палку… это дерево! То есть нет, оно уже валялось на полу. Кто-то уронил его до меня! О боже! Это сделал убийца! Сначала он убил Наташу денежным деревом, а потом, убегая, бросил его возле выхода из номера.
– Ну, он бросил, допустим. А вы-то подняли зачем?
– Не знаю, как вас, а меня с детства приучали к аккуратности, – гордо заявила Мариша.
И по взглядам, которыми снова обменялись оперативники, она поняла, что эта ее пресловутая аккуратность может ей теперь стоить очень и очень дорого.
Поспать в ту ночь Марише так и не пришлось. Вернувшись к себе в номер, она едва успела принять душ и переодеться в нормальную одежду, как к ней валом повалили посетители. Разумеется, первыми явились старушки-неразлучницы.
– Дорогая, как вы?!
– Мы слышали, что эти ужасные люди подозревают вас в убийстве Наташеньки!
– Это просто невероятно!
– Неслыханно!
– Вас!
– Беременную женщину!
На взгляд Мариши, беременность никак не могла служить явным доказательством чьей-то вины или, наоборот, невиновности. Конечно, беременная женщина больше погружена в себя самое, она куда чаще прислушивается к тому, что происходит у нее внутри, чем к тому, что творится вокруг нее. Но все же нельзя совсем отрицать наличия агрессии или злобы у беременных женщин. Они точно так же способны злиться, переживать и… и убивать, как и все прочие.
– В моем случае это действительно бред, – согласилась со старушками Мариша. – У меня не было ни малейшего повода убить Наташу. Да еще ночью и с такой изощренной жестокостью!
– Мы слышали, ее забили палкой!
– До смерти!
– Какой ужас!
– Остается только надеяться, что бедняжка мирно спала и первый же удар оказался смертельным.
– Так она ничего бы не почувствовала.
