– Вы полагаете, Елена Ивановна, – озадачился Антон Капитонович, нервно теребя сирень у себя за спиной, – наш краеведческий музей стал магнитом для всех преступников?!
– Ах, Антон Капитонович! – всплеснула руками Бубенцова. – О чем вы только думаете, когда я вам о краже говорю!
– О вас и думаю, несравненная. – Антон Капитонович, наивно решивший, что настало его время «Ч», протер вспотевший лоб рукавом и набрал в грудь воздуха.
– После, после, – перебила его Елена Ивановна, услышавшая шаги из кабинета директора. – Ах, прячьтесь, Аркадий Аркадьевич идет!
– Каким это образом? От чего? – не понял несостоявшийся жених.
– За неандертальца прячьтесь, я вам говорю! – Елена Ивановна затолкала Чура за грозную фигуру и быстро присела обратно на стул.
Аркадий Аркадьевич влетел в исторический зал стремительно и, как ему показалось, достаточно неожиданно, чтобы застукать всех на месте. Кого именно, он не знал, но голоса слышал.
– Кто здесь был? – прищурился директор. – Не поймите меня превратно, Елена Ивановна, после случившегося я не могу спокойно сидеть в кабинете. Вы слышали о том, что вор всегда возвращается на место кражи? Его тянет туда непреодолимая сила...
– Ч-хи!
Бедный Антон Капитонович, традиционно весной страдающий от аллергической реакции на все, что цветет и пахнет, не выдержал и выдал свое инкогнито.
– Что это? – ошарашенно глядя на неандертальца, поинтересовался Купцов.
– Ч-хи! – Антон Капитонович не предполагал долго держать аллергенную сирень, но так уж получилось. – Ч-хи! – А без цветов, аллергия у тебя на них или нет, к даме сердца не пойдешь. – Ч-хи! Ч-хи!
– Это неандерталец, – прошептала Елена Ивановна, хватаясь за последнюю соломинку.
– Неандерталец чихает?! – Глаза Купцова полезли на лоб. – Не может быть, – трагичным голосом произнес он. – Я схожу с ума? Вот что значит бессонная ночь. Больше никто не чихал, то есть не приходил?
Он осторожно приблизился к неандертальцу, рядом с которым сидела Елена Ивановна, и через нее попытался заглянуть тому за спину. Антон Капитонович в этот момент выскочил с другой стороны.
– Никого, – мрачно констатировал Аркадий Аркадьевич, возвращаясь на прежнее место.
Антон Капитонович, на ходу зажимающий рот одной рукой, а второй бросая сирень Бубенцовой на колени, едва успел заскочить обратно.
– Странно, – поморщился Купцов и уставился на колени Бубенцовой.
Елена Ивановна пару-тройку десятков лет назад была бы польщена подобным вниманием мужчины, но сегодня заинтересованный взгляд вызвал у нее глухое раздражение.
