— Начну с того, что велю отремонтировать затопленный врангелевцами катер Фан дер Флита, а закончу, пожалуй, тем, что папку эту отправлю Владимиру Ильичу. Ленин любит таких колдунов в профессорских мантиях, понимает их. Это и будет полное удовлетворение нынешних надежд профессора на Советскую власть.
— На том вы и сошлись?
Доброхотов испытующе посмотрел в лицо Сергея Петровича:
— Нет, сказать по правде, у нас и разговора-то путевого не получилось с ним, если по-ученому разобраться... Фан дер Флит мне об электростанции толкует, а я ему: лучше, профессор, помогите нам проблему с топливом решить. Уголь кузнечный нужен, срывается ремонт сельхозинвентаря, на носу посевная, такая же картина и по водному транспорту. Неужели, говорю, ничего нельзя изобрести по части заменителей угля?
— Что же он ответил?
— Не обиделся. Сидит и словно по книжке читает: «Под влиянием различных геологических факторов, главным образом температуры и давления, происходит метаморфизм углей...»
Доброхотов в самом деле прочел одну из страничек в оставленной профессором папке, по-мальчишечьи подражая голосу старого ученого.
Но на этом пришлось ему закончить беседу о профессоре. В кабинет вошли два человека. Один — в шинели, с энергичным лицом, подвижными черными глазами. Другой — в дубленом полушубке, коренастый, с усами бандуриста.
Первый вплотную подошел к Доброхотову:
— Прибыли три вагона топлива и одновременно получены три совершенно разных наряда на эти вагоны. Я председатель Губчрезвоентопкома Ангельчик. Кому я собственно подчинен: Губчрезвоентопкому, Реввоенсовету армии или вам?
— Но уголь-то есть? — спросил Доброхотов.
— Есть! — совсем тихо, как о чем-то секретном, отозвался Ангельчик. — Один вагон. Остальное — дрова.
— Уголь немедля передайте на завод Гуревича, дрова — в госпитали и больницы. Больше распоряжений не будет.
— Уже поступили, — с печалью в голосе изрек чрезвоенком. — Уголь приказано сдать в гарнизонную кузницу, дрова отпускать по ордерам.
— Кто приказал?
— Специальное распоряжение уполномоченного Реввоенсовета армии товарища Деревицкого.
Доброхотов рывком пододвинулся к телефону. Выждав, когда его соединят с Реввоенсоветом, твердо заговорил:
— Товарищ Деревицкий? Говорит Доброхотов. Исполком и упартком не согласны с вашим вмешательством в распределение топлива. Да, да, совершенно не согласны. Уголь нужен заводу для ремонта сельхозинвентаря, иначе сорвем посевную. Дрова — больницам и госпиталям... Исключения? В данной ситуации они не уместны. Если хотите — да, наши точки зрения противоположны! Перенесем спор на совместное совещание упарткома, Реввоенсовета и исполкома. Договорились? Очень хорошо!
