- Ты заблудилась, что ли? - наконец спросил он. Я сразу смекнула, чего ему нужно.
- Вот еще! - сказала. - Ничего я тебе не скажу. Не хватает, чтоб меня из-за хлопка с работы выперли. У нас двоих уже отправили с "приказом".
Он поморгал немножко, говорит:
- Может, хоть имя свое скажешь, сердитая?
- Вот-вот, так бы сразу и начинал, мол, давай свою фамилию, я запишу. Даже в штабе не скажу, понял?
- Какой "штаб", какой "приказ"? - Он сел на пышный от хлопка фартук. Ты с луны свалилась? Из какого века пришла, девочка?
- На то, как одета, намекаешь, да? Если хочешь знать, в тысячу раз лучше мое, чем твоя куртка, купленная на ворованные у народа деньги!
Говорю я ему это все, можно сказать, кричу, а у самой даже горло перехватывает оттого, какая я смелая и правдивая. Да и парень, гляжу, скис. Сидит на фартуке, точно пристукнули его, дерево-деревом. Так, может, и со штабом дело отложится. Я хитро перевожу разговор:
- А вы тут кем, учетчиком, не иначе?
Он вроде как обрадовался, ожил, руку протягивает:
- Алишер Акбарходжаев, оператор агрегата... - и название говорит какое-то. Так с гордостью это произносит, можно подумать, не знаю что.
- М-м... механизатор, что ли? - неуверенно говорю, а он как расхохочется:
- Девочка, так ты оттуда?
- Откуда еще "оттуда"?
- Да вот, - за спину мою тычет, - оттуда, с другой стороны. Из соседнего пространства, четвертого измерения.
Я ему на это на всякий случай ничего не ответила, а как посмотрела попристальней, вообще все поняла. Глаза у него горят, точно - чокнутый. Собралась от него обратно бежать, да только вот куда? Все привычное, свое, исчезло, вместо зарослей я увидела поля странной пятиугольной формы, дома красного кирпича, тоже многогранные, с круглыми окнами непривычного вида. Словом, все чужое, и, выходит, этот Алишер или как его, прав, и я действительно попала в чужой мир? Я подумала, что теперь навсегда останусь тут, одна, совершенно одна, и разрыдалась.
- Пойдем сейчас со мной, - сказал Алишер, - отдохнешь, пообедаешь, а там видно будет.
Ничего лучше все равно было не выдумать, я пошла с ним. Мы сели в маленький... вертолет не вертолет, - винта у него, во всяком случае, не было, а более всего это сооружение походило на сплошь стеклянную кабину подвесной дороги, какую я один раз видела в Чимгане. Грустно провожала я глазами дома, улицы, поля. Кусочек этого незнакомого мира открывался мне, и я не знала, как меня здесь примут и что со мною станется.
