"Пятая катушка, Матапан — кадр № 427 — клопы". Или: "Волоски… Точечки… Виноградины… Медузы…"
Потом знатоки разберутся.
"Клопы" оказывались веслоногими рачками — копеподами, "волоски" — нитями сифонофор, "точечки" могли быть и икринками, и планктоном, и неорганическими частицами.
В рассеивающем слое мы нашли немало глубоководных монстров. Пусть это были всего-навсего маленькие серебристые рыбки-топорики (Argyropelecus), но, если отпечатать с большим увеличением эти телескопические глаза, ощерившиеся клыками челюсти и покрытое светящимися узелками брюшко, можно хоть на кого страх нагнать.
В каньоне Вильфранш одна РС-стандия дала нам поразительные данные с глубины тысячи футов. Подсчет показал, что здесь в слое мощностью сто футов на каждый кубический ярд приходилось по красавице медузе. На вечерних снимках все они шли вверх, на утренних купола медуз смотрели вниз. Их сопровождали ракообразные, черви и множество других неопознанных тварей, которые участвуют в непрестанном колебании слоев жизни.
Еще глубже круглые сутки царит мрак; казалось бы, здесь не может быть такого количества организмов. Между тем, погрузив камеры Эджертона в черную пучину, мы узнали, что ниже рассеивающего слоя, на глубине 2300–3500 футов, плотность планктона возрастает, хотя эхолот этого не отмечал. На снимках кишели белые комочки, таким выглядит космос в мощный телескоп. Я вспомнил, что только два человека — доктор Уильям Биб и Отпс Бартон — своими глазами видели этот слой из батисферы Бартона. Они сообщили, что плотность микроорганизмов увеличивается с глубиной. Наука прошла мимо этих поразительных данных. А наши камеры подтвердили их.
Конечно, далеко не все эти белые точки представляют собой живые организмы. Тут и слинявшие панцири креветок, и экскременты, и скелеты диатомовых, и просто мусор; они лишь немногим тяжелее воды и оседают на дно месяцами. Бактерии превращают все это в питательные соли, а плуги морей — восходящие токи воды — возвращают их в жизненный цикл.
Нас с Эджертоном огорчало, что на снимках со средних глубин почти не было более крупных организмов. В Индийском океане я получил объяснение этому факту. Однажды вечером эхолот зарегистрировал очень мощный рассеивающий слой на глубине четырехсот футов. Я остановил "Калипсо" и опустил за борт камеру Эджертона. Самописец показывал, как трубки, качаясь, уходят вглубь. Вот уже подошли к рассеивающему слою — и тотчас пропела черта, отмечающая его. Я попросил опустить камеру еще глубже. PC на глубине четырехсот футов появился снова и забил отраженный сигнал от камеры. Выходит, собравшиеся здесь животные при появлении чужеродного тела быстро отпрянули в стороны, а затем снова собрались месте; вряд ли это были хлипкие медузы или пассивный планктон и сифонофоры. Видимо, они реагируют на вспышки. А может быть, слабое жужжание мотора камеры было для них все равно что сигнал тревоги. Или их настораживали вызванные движением камеры вибрации в толще воды. Как бы то ни было, мы убедились, что какие-то быстро движущиеся организмы, собираясь вместе, тоже образуют рассеивающий слой.
