Мелвилл Гроувнэ познакомил меня с Гарольдом Эджертоном, профессором кафедры электрических измерений Массачусетского технологического института. Эджертон много сделал для совершенствования фотовспышек, которые позволяли ему снимать боксеров в бою и колибри в полете. Он уже испытывал фотовспышку под водой. Наша первая встреча заложила основу для прочной дружбы.
В 1953 году "Калипсо" начала у Корсики охоту на таинственный PC. Профессор Эджертон, его сын Роберт, инженер Лабан и электрик Поль Мартен возились на кормовой палубе с глубоководными камерами. На металлической раме укреплены две стальные трубки: в одной — импульсная лампа, преобразователь и батареи, в другой — камера, заряженная ста футами киноленты. Трубки располагались под углом друг к другу так, чтобы вспышка освещала толщу воды в шести футах от линзы. Затвор и вспышка были синхронизированы; запас пленки позволял снять восемьсот кадров с пятнадцатисекундным интервалом.
Как только Эджертон закончил свои приготовления,
"Калипсо" подошла к точке, где до дна было шесть тысяч футов. Здесь эхолот зарегистрировал три рассеивающих слоя. Самый плотный был на глубине пятисот четырнадцати футов. Мы опустили камеру, следя за ней эхолотом. Когда она достигла глубины пятисот футов, мы остановили лебедку. Эхо от камеры совершенно растворилось в сигнале от рассеивающего слоя. Подержав камеру полчаса на одном уровне, мы медленно опустили ее до следующею слоя рассеивания. Потом подняли на борт и извлекли лепту; проявлять будем уже на берегу, в надлежащих условиях.
В то лето между Сардинией и Грецией мы сделали семнадцать фотографических станций. Считая три тысячи футов пределом прочности своей конструкции, Эджертон погрузил для испытания одну камеру на эту глубину. Давление расплющило фотовспышку. Эджертон встретил неудачу улыбкой. Он разобрал изуродованное устройство и вытащил две щепки мягкого дерева, которые служили клиньями. Давление воды сделало их твердыми, как кость. Профессор постучал щепками и передал их в наш судовой оркестр, где они заменили кастаньеты. Мы прозвали неунывающих отца и сына Папа Флеш и Пти Флеш.
Спускать камеры ночью очень интересно. Стоя у борта, мы видели вспышки света на глубине пятисот футов. А когда поднимали аппарат выше, в толще воды словно полыхали молнии. Любопытно, как воспринимают эти вспышки обитатели зоны вечного мрака?
После этого рейса Папа Флеш и я засели изучать тринадцать тысяч кадров — итог нашей первой разведки в гидрокосмосе. Один просматривал ленту и говорил, что видит, второй записывал. Мы не биологи, поэтому наши записи выглядели так:
