— Великий Боже! А ведь это правда, — кричит он, кидается прочь и слышно, как он бежит по улице и зовет извозчика, которого только что отпустил.
Возвращаясь в свой кабинет, вы думаете, что ему придется приехать в Шотландию во фраке и в вечернем костюме, а наутро послать слугу из отеля купить новое платье. Эта мысль вас радует.
Бывает еще хуже, когда он приглашает гостей к себе. Я помню, мне раз пришлось быть у него в его домике — яхте. Это было немного после полуночи. Мы сидели на краю лодки, болтая в воде ногами. Место было довольно уединенное: на половине дороги между Валлингфортом и Дейслоком; вдруг за поворотом показались две лодки с шестью изысканно одетыми персонами в каждой. Как только они заметили нас, то принялись размахивать платками и зонтиками.
— Ну, вот, — сказал я, — несколько людей нас окликают,
— О, они все так делают, — ответил он, не подымая глаз, какая-нибудь вульгарная компания из Абингдона.
Лодка приблизилась. Когда она подошла на расстоянии 200 ярдов, пожилой господин, сидевший на носу передней лодки, поднялся и что-то закричал нам.
Маккей услыхал его голос и так подпрыгнул, что чуть не опрокинул всех нас в воду.
— Боже! — закричал он, — я ведь совсем забыл!
— Забыли, что забыли? — спросил я.
— Да ведь это Памэры, Грэмы и Грендерсоны; я их пригласил к себе на завтрак, а в лодке нет ничего, кроме двух кусков баранины и фунта картофеля, да к тому же я еще отпустил мальчика.
Как-то раз я с ним обедал у младшего Гогарта, и к нам подошел человек, по имени Галльярд, — наш общий друг.
— Ну, что вы будете, господа, делать после полудня? — спросил он, усаживаясь на противоположной стороне стола.
— Я думаю остаться здесь и писать письмо, — сказал я.
— Пойдемте со мной, если вы хотите делать что-нибудь, — сказал Маккей. — Я повезу Лину в Ричмонд (Лина была молодой девушкой, с которой он считал себя помолвленным. Оказалось впоследствии, что в это время он был помолвлен с тремя девушками, но о двух других он забыл). У меня есть свободное место сзади коляски.
— О, отлично, — сказал Галльярд, и оба отправились на извозчике.
Спустя полтора часа, Галльярд вошел в курильню утомленный и измученный и бросился на кресло.
— Я думал, что вы отправитесь в Ричмонд с Маккей? — спросил я.
— Так я и сделал, — ответил он.
— Случилось что-нибудь? — спросил я.
— Да.
Его ответы были, право, слишком коротки.
— Коляска перевернулась? — продолжал я.
— Нет, только я.
Его грамматика и его нервы казались совершенно разбитыми. Я ожидал объяснения, и немного спустя он рассказал мне следующее:
