Женщина окидывает взглядом собравшихся и, опять указывая пальцем на Ники, произносит:
— Вот он убил мою сестру! Он убил Пам!
Коренастый охранник, обхватив ее за шею, затыкает ей ладонью рот.
— Отпусти ее, — говорит ему Джек.
— Даме следует покинуть помещение.
У парня русский акцент.
— Уже покидает, — говорит Джек.
Второй охранник, высокий, худой как жердь, но мускулистый, поворачивается к Джеку:
— Нарываешься, парень?
С тем же акцентом.
— Плевать, — говорит Джек.
Парень хочет хорошенько ему вмазать, это читается в его глазах, но в них же читается и нечто другое: «Веду себя как положено», и он отступает. Хотя Джек видит, что тот берет его на заметку, запоминая его лицо на будущее.
Джек глядит на коренастого и повторяет:
— Отпусти ее.
Первый охранник кивает, и его напарник ослабляет хватку.
— Пошли, — говорит Джек женщине.
— Он убил Пам.
— Тебя все слышали.
Он тянется к ее руке, берет за локоть.
— Пошли.
И она идет с ним.
До Джека доносятся крики у него за спиной — дети зовут тетку. Он оглядывается и видит зареванного Майкла. У матушки Валешин каменное лицо, а Ники, кажется, готов всех разорвать.
Как и старший охранник. Он злобно косится на Джека.
— Ничего, все в порядке, — говорит ему Джек.
— Это мы еще посмотрим.
Джек выводит женщину из церкви.
Сажает на переднее сиденье машины.
— Бог мой, Летти, — говорит Джек, — почему ты не сказала мне, что это твоя сестра?
Я не должна была тебе это говорить, но подумала, что кому-то сообщить об этом надо.
Она все еще потрясающе выглядит, думает Джек.
Блестящие черные волосы до плеч, темные мексиканские глаза, безукоризненная фигура, умело накрашена, побрякушек — в меру, хорошо одета. На улице пекло, но она в джинсах и белом пиджаке. Джек понимает, что пиджак ей нужен, чтобы скрыть прицепленную к поясу пушку 38-го калибра.
Странно, что она просто-напросто не пристрелила Ники.
— Она моя единоутробная сестра, — поясняет Летти. — Мать у нас общая, а отцы разные.
— Я и понятия не имел, что у тебя, оказывается, была сестра.
— Мы редко виделись, — говорит Летти. — В то время она старалась забыть, что наполовину «латина». Господи, я там, кажется, бог знает что устроила.
— Ничего страшного.
— Нет, это ужасно. Где была моя профессиональная выдержка?
— Ты это не придумала, Летти, нет?
Она качает головой:
— Эн-Джи не обнаруживает в ее легких дыма, звонит нам и попадает на меня. Повезло. Я еду в морг и, представляешь, вижу, что это Пам! Но я никому ни слова о том, что это моя сестра, потому что хочу оставаться в курсе и держать все под контролем.
