— Вряд ли нам это удастся! — крикнул я сквозь грохот волн и свист ветра, укрывшись за рулевой рубкой. — Мы идем со скоростью два-три узла в час, а погода становится хуже! Случись что-нибудь с двигателями, мы погибли!
Хоскинс оглядел бурлящее, покрытое пеной море.
— Погибнуть — хорошее слово! — крикнул он и улыбнулся. В этот момент он походил на старого Хоскинса. Того Хоскинса, с которым мы находились рядом под боком у врага, имея очень слабые возможности выбраться живыми.
Но и теперь шансы наши не лучше. KЛ-1087 доставалось от каждой волны. Она с трудом стряхивала с себя их тяжкий груз. Волны разгуливали по палубе, и довольно много воды уже попало в каюту и машинное отделение.
Ветер не выл, а ревел. Под свинцово-серым небом волны неслись на корабль со страшной злобой, тряся и швыряя его как щепку.
К полудню двигатели стали то и дело барахлить.
Мне кажется, происходило это от морской волны. Быть может, однако, виной всему низкий уровень масла и огромный вес разгуливавших по палубе волн. Возможно, это произошло и оттого, что наши винты свободно вращались в воздухе. Но, может быть, лодке просто стыдно за нас… Как бы там ни было, обороты двигателей стали постепенно падать.
Мы с Хоскинсом посмотрели друг на друга. В таком ужасном море падение скорости вращения винта оборачивается обычно катастрофой.
— Придется повернуть обратно! — крикнул я Хоскинсу, снова спрятавшись за рулевую рубку, иначе ветер не давал говорить ни слова. — Вдруг двигатель наберет обороты, если пойдем по ветру.
Хоскинс напряженно уставился на меня. Он начинал бояться моря. Мы находились в двадцати милях к югу от Нидлза, в двадцати милях от ближайшего убежища. Чтобы достигнуть его, предстояло развернуть KЛ-1087 кормой к взбесившемуся морю, принять на корму всю силу свирепого шторма. Даже если бы удалось удачно развернуться, все равно мы страшно рисковали, идя впереди волн, каждая вторая из которых перекатывалась через рубку.
И все же развернуться необходимо. Если не сделать этого возможно скорее, мы неизбежно пойдем ко дну.
Я стал разворачивать лодку на 180 градусов, и мне пришлось очень туго. Целый час бесплодных попыток! Иногда она почти разворачивалась, но в самый последний момент не хватало мощности довести полукруг до конца — повернуться кормой к шторму. Снова и снова мы не оставляли попытку совершить полный разворот и ставили лодку к ревущим волнам, чтобы через минуту начать все сначала.
Наконец разворот удался. Произошло ли это в миг затишья или у двигателей вдруг прибавилось оборотов — не знаю. После жутко долгого момента нерешительности лодка наконец повернулась кормой к шторму. И тут настала самая страшная часть испытания.
