Но Ширзад, тот самый сдержанно-молчаливый Ширзад, который каждый вечер томительно-сладострастными баяты тревожил деревенскую тишину, сегодня был неузнаваем.
- Салман! - позвал он бухгалтера. - Сколько у нас бригад и звеньев?
- Четыре бригады и двенадцать звеньев, - не трогаясь с места, ответил тот. - Одна бригада, между прочим, ваша...
И, повернувшись к девушкам, развел руками: и тут не дают покоя.
- Чьи звенья собрали в прошлом году по двадцать пять центнеров?
- Завтра, завтра приготовлю все сведения. Признаться, сейчас не помню. Завтра получите полную картину, - ответил Салман и, подхватив под руки девиц, повел их в зрительный зал.
- Пойдем и мы, - предложила Гызетар. - Скоро начнется.
В фойе Ширзада остановил Кара Керемоглу, позвал к себе домой. О чем они там толковали до самого вечера, - Салман так и не узнал, хотя по дороге домой изо всех сил старался выпытать у Ширзада.
5
Стемнело, когда автофургон, залепленный грязью до самого верха, въехал во двор правления "Новой жизни". Заливисто лаяли собаки, тянуло дымком от очагов, где-то далеко, в переулке, звенела заунывная песня. В окнах домов зажигались один за другим огни.
Усталые путники молча вылезали из фургона, прощались деловито, каждому хотелось поскорее очутиться дома. К ним подошел сторож и сказал, что Рустам-киши ждет их в правлении.
Даже неугомонный Наджаф утомился. Гызетар всю дорогу дремала. И Ширзад чувствовал, что дневное возбуждение прошло... Но делать нечего: председатель, наверно, устал еще больше, чем они, молодые.
- Пошли, ребята! - сказал Ширзад, и все молча подчинились.
В кабинете была полутьма: то ли Рустам забыл прибавить фитиль в лампе, то ли поленился. Пальто и папаху он небрежно бросил на стул. Подперев ладонями щеки, председатель сидел за столом. Казалось, что ему смертельно хочется спать, но он из упрямства борется с дремотой.
- Ну как, деточка, подумал о своем поведении? - обратился Рустам к Ширзаду; на предисловия не пожелал терять время.
Властный тон его рассмешил Ширзада, но он спокойно ответил:
- Подумал.
- К какому же выводу пришел, сынок?
- Вывод таков, что можно было бы избежать этой перебранки в присутствии шестисот зрителей.
- Вполне с тобою согласен, - кивнул Рустам и широким жестом пригласил стоявших у дверей Наджафа, Гызетар, сгорбившегося Ярмамеда и равнодушного ко всему на свете Салмана садиться. - Ты во всем виноват! Ты! - повторил он презрительно. - Об уважении к старшим забыл! О повиновении, о скромности, наконец. Могли бы раньше мне высказать свои сомнения, обратиться за советом. И я бы подумал, умом пораскинул, открыто бы вам сообщил свое мнение.
