На дороге послышались резкие гудки автомобиля, все обернулись, отошли к обочине, увидев, что их нагоняет грузовик.
Поравнявшись с Рустамом, шофер лихо затормозил и, выпрыгнув из кабины, спросил с перепуганным видом:
- Товарищ Рустамов, что случилось? Почему пешком идете?
Шофер был из "Красного знамени".
Когда ему объяснили, что произошло, он крепко обругал неповоротливых плотников, - ведь там и работы-то на полчаса от силы, - и пригласил гостей садиться.
Тотчас Ярмамед распахнул пошире дверцу кабины, протер рукавом сиденье и обернулся к председателю:
- Пожалуйста, киши, место ваше.
- Сам садись. С молодыми поеду, есть разговор...
Ухватившись за борт, Рустам подтянулся, прыгнул в кузов и опустился на скамейку. Лишь прерывистое дыхание выдавало, что нелегко ему дался такой прыжок. Машина тронулась, ветер степных раздолий ударил в лицо, засвистел в ушах.
Рустам, довольный, что незнакомый шофер из "Красного знамени" узнал его, положил руку на плечо сидевшего рядом Наджафа и миролюбиво сказал:
- Ну, орлы, ваше дело теперь поднять на ноги всю молодежь! Вся надежда моя на вас. Год особый, решающий. Далеко вперед надо шагнуть, будто в семиверстных сапогах.
"А хороший у нас председатель!" - расчувствовался Наджаф и, выкатив колесом выпуклую грудь, заверил:
- Молодежь не посрамит колхоза. А ваша забота, дядя, старичков расшевелить. Вот и получится полный ансамбль.
- Если так, обязательно перегоним Кара Керемоглу, - с улыбкой сказал Рустам.
- Кто такой Кара. Керемоглу перед вами, дядюшка! - воскликнул Салман. - Да его всерьез и считать-то нельзя!
- Ну-ну! - замахал обеими руками Рустам и поморщился. - Чепуха! Кара крепыш! И умен, как бес.
- Крепыш-то крепыш, а перед вами не устоит, - не согласился Салман.
Ширзад, раздраженный однообразной лестью бухгалтера, резко вмешался в разговор:
- Если каждый будет жить только работой, думать о благе колхоза, а не о собственной корысти, то, конечно, выйдем победителями! А вы с утра перины взбиваете, чтобы спать мягче было.
Наступило молчание. И хотя льстивые слова Салмана были Рустаму приятнее справедливой резкости партийного секретаря, он, важно наклонив седую голову, согласился:
- Да, пока надо толковать о работе, не о лаврах. - И поправил растрепанные ветром усы.
6
По обеим сторонам дороги тянулись хлопковые поля "Красного знамени".
Когда машина, замедлив ход, осторожно пробиралась среди ухабов, Рустам, окинув внимательным взглядом равнину, сказал:
