- А ты как полагаешь? - обратился Рустам к Ширзаду.
- Если у вас за каждым поворотом дороги прячется новый кандидат, так умный парень на такую работу не польстится, - ответил тот.
Рустам перевел для себя эти слова так: "Не прельщай меня, не заманишь. Вполне доволен своим постом бригадира". И обиделся: "Ишь какой заносчивый! Заместителем еще не стал, а уж нос дерет кверху. А дай ему власть, все вожжи одной рукой ухватит... Двум львам в одной клетке не жить! Не-ет, в колхозе второму хозяину, кроме меня, не бывать!" И он решил уговорить районное начальство утвердить Салмана.
4
Ярмамед вечно суетился и напоминал болотного кулика, раскачивающегося на тонких ножках... Очень круглые, темно-карие глаза его беспрерывно бегали, ни на ком не могли остановиться. Казалось, человек боится выдать себя пристальным открытым взглядом.
Он старался всем угодить: снимал с пиджака собеседника ниточку, подсаживал в машину агронома или директора МТС, бежал на почту с телеграммой случайно завернувшего в колхоз должностного лица и всем без исключения приятно улыбался. Будто и рожден был Ярмамед лишь для того, чтобы угождать людям.
С особым рвением он кружил уже не первый год вокруг Рустама-киши. Его глаза были всегда прикованы к председателю, он стремился угадать малейшее его желание. Не успеет тот войти в правление, как Ярмамед уже осторожно принимает из рук Рустама его полевую сумку и кладет на этажерку или подоконник. Стоит Рустаму взяться за кисет с табаком, как Ярмамед чиркает спичкой... Случается, что спичка так и догорает в его пальцах, обжигая, а он и не морщится, улыбается с довольным видом, словно рука каменная. А посмотрели бы, как благоговейно Ярмамед подносит спичку к трубке председателя. В этот момент лицо его напоминает сдобную булку с изюмом, только-только вынутую из печки и пышущую ароматом.
Ширзад с отвращением морщился всякий раз, когда вглядывался в Ярмамеда, а если б Рустам хоть раз попристальнее всмотрелся в лицо своего счетовода, то без труда угадал бы за смиренной улыбочкой такую глубокую годами выношенную злобу, что, пожалуй, у бывалого солдата дрожь пробежала бы по телу.
Как от собственной тени, Ярмамед всю жизнь не мог уйти от своего прошлого.
Однажды он скрыл в анкете, что отец его был моллой, а мать профессиональной гадалкой. Его прогнали с работы. Он устроился в другом месте - в районном отделе народного образования, но и оттуда его уволили по той же причине. Заглянул в коммунхоз, в райпотребсоюз - всюду говорили, что вакансий нет.
