Ее лицо просияло, с надеждой она перевела взгляд на Рустама. А тот с недовольным видом крутил ус и досадовал на дерзкого сына, нарушившего все обычаи, и даже усомнился в прочности будущей семьи.
Однако улыбка девушки, робкая, словно умоляющая, тронула Рустама, он привстал из-за стола, поцеловал ее в лоб, поздравил.
Пока мать и отец знакомились с невесткой, Першан места себе не находила, так и кружилась вокруг, а потом вихрем налетела на девушку, стала ее целовать и вдруг заплакала.
- Гараш так сильно любит тебя! - шепнула Майя.
- Ну, хорошо, хватит, хватит, - заворчала Сакина. - От радости можно и поплакать, но в меру, в меру!
Усадив Майю на мягкий диван с мутаками, мать опустилась рядом и перевела взгляд на Гараша, все еще стоявшего у двери.
- Ну, сынок, скажи-ка, чем занимается наша невестка?
Прежде, чем успел Гараш открыть рот, Майя ответила:
- Я инженер-гидротехник, мама!
Рустам едва не выронил трубку. Он все мог допустить: учительница или актриса, но инженер...
- Какой институт окончила? - строго спросил он.
- Кировабадский сельскохозяйственный.
Рустам одобрительно кивнул: "Дело стоящее!" - а Першан сперва нахмурилась, словно ей стало обидно, что Майя инженер, но потом снова заулыбалась.
- Хорошая, очень хорошая профессия у тебя, детка, - сказала Сакина. Вся беда нашей Мугани - воды не хватает. Как здесь пригодятся твои золотые ручки, твоя умная голова! Посиди потолкуй с отцом, с сестренкой, а я пойду чай заварю и такую чихиртму состряпаю, что язык проглотишь! Не надо будет ни плова, ни шашлыка.
Легко подхватив самовар, Сакина ушла на кухню, чувствуя себя бодрой, помолодевшей.
В упоминании о плове и шашлыке, конечно, заключался намек, и Рустам с дочкой невольно переглянулись. Бессмысленным показался сейчас Рустаму весь спор о пышной свадьбе. Ему стало не по себе оттого, что все неожиданно обернулось к торжеству Сакины, словно жена и впрямь была ясновидящей и заранее знала, как появится в их доме невестка. Не знал он и как вести себя с сыном. Конечно, Гараш поступил опрометчиво, без свадьбы введя невестку в отцовский дом, не дождавшись родительского благословения. Но что ж теперь делать? - упрекнуть его или промолчать? А если промолчать, то не пошатнется ли отцовский авторитет, не станет ли и впредь Гараш поступать так же дерзко и непочтительно? "Меняют реки берега свои, - мудро, со снисходительностью, едва ли не стариковской, подумал Рустам, - а время меняет обычаи людей. Молодым, видно, жить надо по-своему".
