А ведь партийцы что придумали? Если разведешься, никакого тебе карьерного роста. Нет роста, значит, нечего есть. И это без шуток! Кусок хлеба тебе, конечно, достанется, а вот с маслом начнутся временные трудности!
«Хорошие до революции были времена! — размечтался Шведов. — Ни тебе партбюро, ни партсобраний!» А на Востоке с бабами всегда был полный порядок: гаремы, многоженство. У библейского царя Соломона было четыреста жен и в придачу шестьсот любовниц! Конечно, Шведову столько не нужно. С ними с ума сойдешь. А вот одну любовницу, как, к примеру, у филиппинцев! Приятель на флоте в загранку ходил, рассказывал: у филиппинских мужиков полный порядок! Там помимо жены можно иметь официальную любовницу — керида называется. И жены смотрят на это вполне спокойно. Ну, конечно, они с керидами не дружат, но знают их в лицо.
Если бы его растрепа хоть одним глазом увидела ту, что соблазнила его в сочинском санатории!
Златовласка набросилась на статного москвича в первый же танцевальный вечер и, затащив в постель, показала такое, о чем в семье преданного партийца слыхом не слыхивали! А потом… пошло-поехало!
Жаркая ночь со златовлаской навела его на мысль о другой жизни.
С такой жизнью он познакомился ближе, поднимаясь все выше и выше по карьерной лестнице. Выезды за город с комсомолками, бассейнами, банями, парилками, чешским пивом, астраханской воблой и сухой микояновской колбасой из памяти не выкинешь.
Запомнилось, как однажды в ряды великовозрастных комсомолок шестнадцатилетка затесалась. Кругленькая такая, вся в ямочках, на шалости взрослых подружек поначалу взирала с застенчивой улыбкой. Приглянулся ей Шведов, чувствовал, что глаз на него положила. Только скромненькой оказалась. Первый раз, видно, в таких «слетах» участвовала. А девки-комсомолки, все разбитные, не просто глазки строят. Вцепятся мертвой хваткой, как коршун в добычу, и в койку тащат.
Накувыркался он с одной, с другой, а потом и с двумя одновременно, водки экспортной напотчевался и еле дополз до своего номера. Ну, думал, наконец-то баиньки! А тут, как назло, толстушка малолетняя раскочегарилась. Темной ночью по коридорам гостиницы проползла и стучит к нему в номер, тихонечко: тук-тук! Шведов даже не пошевелился. Со сна решил, опять те же самые ненасытные бабы одолевают. Но она, выждав под дверьми пару минут, вновь за свое: тук-тук! Догадался, что-то не так, пошел открывать. А там толстушечка стоит, в темноте глаза лупит. Пришлось впустить.
