— Ты слышала меня? — вновь провозгласил отец.
— Ты… ты хочешь этого, — сказала она дрожащим голосом. — Ты действительно этого хочешь. И это ты прогнал маму. Ты…
Она замолчала, переводя дыхание и не отрывая взгляда от отца. В этот момент вошел Мориарти. Губы девушки раскрылись, готовясь что-то произнести. Казалось, тишина стоит очень долго. Наконец хрипло прозвучал ее голос:
— Папочка, пожалуйста, пожалей маму. Можешь делать со мной что хочешь, только не трогай маму.
Янг оставался непреклонен и беспощаден:
— Твоя мать сделала выбор, я не заставлял ее. Так же, как и тебя.
— Нет, — тяжело дыша, сказала Хелина. — Ты не можешь быть таким… жестоким. Не можешь быть таким жестоким!
Янг стоял, глядя ей в глаза. Слезы появились в них.
— Что с тобой произошло? — заплакала она. — Отчего ты так переменился? Ведь ты был когда-то таким добрым!
— Когда-то ты была моей дочерью.
Опять наступила полная тишина. Потом девушка повернулась и выбежала из комнаты. Роджер увидел, как Мориарти почти инстинктивно последовал за ней. Сначала ее, потом его шаги отчетливо прозвучали в коридоре, на крыльце. Янг смотрел в открытую дверь с тяжелым лицом, крепко прижав руки к бокам. В глазах, так похожих на глаза дочери, пылала боль. Гнев и неприязнь, овладевшие Роджером, постепенно затухали, и он почувствовал странную жалость к этому человеку.
— Мы найдем вашу жену, мистер Янг, — сказал он тихо и спокойно. — Не думаю, что вам следует беспокоиться. Когда женщина вне себя, угроза покончить с собой может ничего не значить. Вы весь день будете дома?
Янг не ответил.
— Будете дома, сэр?
Янг даже не взглянул в его сторону. Трудно было понять, слышит ли он вообще хоть слово.
Роджер оставил его в покое и направился к двери. Толпа теперь составляла человек тридцать-сорок, впереди стоял человек с фотоаппаратом; пресса казалась временами эдаким вампиром. Щелкнула камера. Мориарти вел разговор с сыщиком в штатском, стоя возле полицейской машины; девушки не было видно. Один полисмен сидел за рулем, другой стоял у дверей дома; Роджер поманил его, и они вернулись в прихожую.
— Вы хорошо знаете эту улицу?
— Это мой район патрулирования, сэр.
— Знаете что-нибудь о Янге и его соседях?
— У него здесь нет друзей, сэр… У миссис Янг есть, а у него нет, насколько я знаю. Он стал в последнее время немного… фанатичным, что ли.
— Сам по себе?
— Да, сэр. Ни к какой секте он не принадлежит, если вы это имеете в виду.
— Но должны же быть у него какие-то друзья, — настаивал Роджер.
