Полицейские осаживали толпу зевак. Уже успели поставить знак объезда. Роджера остановил замотанный, но вежливый констебль. Это был образчик терпеливости и педантичности, что отличает лондонскую полицию в моменты ответственных испытаний.
— Прошу прощения, сэр, проезд закрыт, — сказал констебль. — Развернитесь, второй поворот направо и…
— Я Уэст.
— Кто?… О, мистер Уэст. Прошу прощения, сэр.
Роджер ехал по опустевшей улице, чувствуя на себе.завистливые взгляды подростков. Толпа насчитывала человек сто или даже больше. Повсюду сновали газетчики. Впереди высилась колокольня в обрамлении строительных лесов. Свернув за угол, он увидел группу полицейских и отряд пожарных в стальных шлемах, уже подготовивших выдвижную лестницу. Словом, все, кроме Тернбула, были на своих местах.
Роджер затормозил возле пожарной машины, и к нему приблизился добродушный толстяк — суперинтендант местной полиции.
— Приветствую, Красавчик. Вижу, не теряешь зря время.
— Привет, Тедди. Где мой посланник?
— Тернбул что ли?
— Он.
Полицейский скорчил гримасу.
— Внутри. А скорей всего уже на крыше. Его не удержишь.
Выходит, Тернбул не повиновался его приказу. Терпимость и терпеливость — качества похвальные, но к Тернбулу рано или поздно придется применять самые крутые меры. Может, прямо сейчас. Роджер кивнул суперинтенданту и направился к распахнутым настежь церковным воротам. Тедди шел рядом, на ходу просвещая коллегу из Ярда. На крышу можно было взобраться и изнутри церкви, и снаружи — не так давно колокольня пострадала от взрывной волны, и теперь ее ремонтировали. Что касается самой церкви, то она почти не пострадала — всего несколько дыр в крыше. Похоже, Милсом попросил здесь убежище, а его опознал проходивший мимо констебль и поднял тревогу. Пока прогремел один-единственный выстрел: стреляли в констебля, который находился в церкви.
— Внутри? — изумился Роджер, не веря собственным ушам.
В церкви стоял полумрак. Все окна, кроме одного, были застеклены обыкновенными прозрачными стеклами. Окно же позади алтаря сверкало и переливалось в лучах заходящего солнца. Нимб вокруг запечатленного на нем в радуге разноцветных стеклышек Христа отливал золотом.
— Пуля попала в дверь ризницы, — пояснил суперинтендант. — Наш человек вошел сюда через ризницу, а Милсом в это время как раз взбирался на крышу.
Крышу поддерживали толстые дубовые стропила. В некоторых местах был натянут зеленый парусиновый тент, чтобы не протекало внутрь. Толстые стены из серого камня говорили о незыблемости божьего храма.
